«Эхо проклятия» отбросил такие предосторожности. Он несся напролом, полагаясь на пустотные щиты и носовые батареи, сметавшие с пути любую потенциальную угрозу.
Первые маневры эльдаров выглядели не так грациозно, как их прежние космические танцы, потому что их добыча играла в другую игру. «Эхо» не подчинялся законам логики — он ни разу не развернулся для лучшего угла обстрела и не менял вектор полета. Крейсер оказался не там, где его ожидали перехватить вражеские суда, и летел не туда, куда должен был лететь, по их расчетам. Пробиваясь напрямик сквозь астероидное поле, «Эхо» расходовал неимоверные количества боеприпасов и энергии для поддержки щитов, зато планета стремительно приближалась.
Корабли эльдаров, готовые вступить в бой и поджидавшие противника в тех участках астероидного поля, где обломков было меньше, теперь оказались далеко от стремительно убегавшей добычи.
— Это работает? — спросил Талос.
Он и сам видел, что план работает, — это было понятно по тому, как несколько кораблей чужаков поспешно развернулись, чтобы скорректировать курс атаки, — но ему все равно хотелось услышать подтверждение.
Офицеры уставились на свои консоли не менее пристально, чем те, кто работал у гололита, транслирующего показания ауспика.
— Флот эльдаров пытается развернуться в соответствии с нашей траекторией. Несколько крейсеров уже сошли с курса перехвата.
— Это работает.
Талос, подавив желание вскочить с трона и начать мерить шагами палубу, остался на месте. Корабль сотрясали отдача орудий и удары осколков, врезающихся в пустотные щиты.
— Мы обогнали почти половину их флота.
Корабли чужаков были удлиненными, с плавными контурами: гладкая кость и сверкающие паруса-крылья. Талос подозревал, что их делало медлительнее большое расстояние до солнца системы. Возможно, солнечным парусам не хватало света, однако пророк вряд ли мог похвастаться детальным знакомством с конструкцией вражеских судов. Имея дело с эльдарами, всегда приходилось руководствоваться догадками.
— Авангард ксеносов вошел в зону поражения дальнобойных орудий.
Талос подумал о братьях в десантных капсулах и о катерах, ждущих разрешения на взлет в ангарах. На обзорном экране виднелся серый круг Тсагуальсы. Сейчас он был размером с монету и рос с каждой секундой. Сирены сигнализации опасного сближения начинали завывать, как только корабль сносил с курса очередной астероид, а прикованные к своим постам сервиторы взволнованно щебетали, зарегистрировав угрозу приближающихся вражеских боеголовок.
По непонятным причинам Талос почувствовал, как его губы раздвигаются в улыбке. В кривой, но искренней улыбке неуместного веселья.
— Господин, — окликнул его один из офицеров ауспика, — торпеды чужаков устойчивы к нашим помехам.
— Даже к Воплю?
Он знал, что Вопль был рассчитан на имперские технологии, и все же наделся, что изобретение Делтриана подействует.
— Несколько сбились с курса, другие затерты в астероидном поле. Но больше трех четвертей все еще летят на нас.
— Время до столкновения?
— До первой волны меньше двадцати секунд.
— Этого достаточно. Всем постам, приготовиться к столкновению.
Вскоре мелкая дрожь корпуса перешла в толчки, а толчки — в яростные судороги. Талос ощутил, как по хребту ползет новое и тревожное чувство. Сколько раз он находился на борту корабля во время космического боя? Трудный вопрос. Легче сосчитать, сколько вдохов он сделал за эти столетия. Но сейчас все было по-другому. Сейчас именно он определял курс судна. Он не мог просто положиться на Вандреда и вступить в какой-нибудь локальный бой, как раньше.
Малкарион должен быть здесь. Талос подавил предательскую мысль, хотя в ней и была доля правды.
— Щиты держатся, — протрещал ближайший сервитор. — Две трети мощности.
Талос смотрел на растущий на экране серый мир, стараясь не прислушиваться к стонам «Эха», доносившимся отовсюду.
— Давай же, — прошептал он, — давай!
Корабль Восьмого легиона рвался вперед, тараня попадавшиеся на пути астероиды.
Капитаны эльдаров не были новичками в космической войне. К тому же уроженцев мира-корабля, вращавшегося вокруг Великого Ока, вряд ли можно было удивить тактикой судов Врага. Солнечные паруса согласно развернулись, и крейсера чужаков вновь заструились в своем призрачном, чарующем полете, закладывая невозможные петли и расцвечивая пустоту струями пульсарного огня.
Каждый отдельный луч был тоньше струны на фоне бесконечной черноты, но все вместе они сплетались в сверкающую паутину, захлестнувшую пустотные щиты «Эха».
«Эхо» развернулся на бегу, направив на врага хребтовые и бортовые батареи. Орудия Восьмого легиона изрыгнули ответный огонь — так гной брызжет из проколотого нарыва. Искусство эльдарских капитанов было столь велико, что несколько их судов, замерцав, исчезли, уходя с линии вражеского огня. Другие попали под обстрел, и заряды разбились тысячей звезд об их пустотные щиты. Чужаки, возможно, были слишком самоуверенны — они понимали, что большую часть огневой мощи «Эху» приходится расходовать на расчистку пути сквозь астероидное поле.
Первым погибло одно из мелких судов сопровождения, с именем, которое не смог бы правильно выговорить ни один из смертных. Никто из команды «Эха» не стал бы и пытаться, зато все они разразились радостными воплями, когда корабль рассыпался у них на глазах, пораженный струями плазмы и снарядами хребтовых батарей.
Талос знал, что им просто повезло. И все же по спине побежал холодок удовольствия.
Причиной гибели второго судна ксеносов была не столько ярость Повелителей Ночи, сколько злая шутка фортуны. Не успев развернуться, «Эхо проклятия» направил всю мощь носовых батарей на появившийся впереди гигантский астероид. Копья лэнс-излучателей впились в ледяной камень, расколов скалу вдоль линий разлома как раз в ту секунду, когда нос корабля уже таранил его поверхность. Когда астероид рассыпался на части под давлением стонущих от напряжения щитов, вращающиеся куски камня полетели во все стороны. Несмотря на всю невероятную грацию вражеских кораблей, обломки затрудняли их продвижение. Хотя большая часть успела свернуть, избегая столкновения, несколько судов получили повреждения.
Талос криво улыбнулся, когда один из самых крупных обломков врезался в изящный корпус ксеносовского корабля. Солнечный парус разлетелся ливнем алмазных осколков, а затем каменные стрелы впились в обшивку из призрачной кости. Корабль затрясся в судорогах, стараясь удержать курс, но тут же столкнулся с другим астероидом.
— Даже если мы погибнем здесь, — хмыкнул Повелитель Ночи, — это зрелище того стоило.
— Три минуты до подхода к Тсагуальсе, господин.
— Хорошо.
Улыбка умерла у него на губах, когда он вспомнил о готовящемся предательстве. Учитывая траекторию корабля и противостоящие им силы противника, многие из этих бедняг уже наверняка догадались, чем это кончится.
