«Надо же, какое совпадение!..» — отметила про себя Катя.
— А вы сестру возьмите, — с улыбкой предложила она.
— Рад был бы, — с улыбкой же вздохнул водитель. — Только Маруська уже восьмой год в Штатах живет, вышла замуж за потомка российских эмигрантов первой волны…
По одному этому имени — Маруська, по той интонации, с какой оно было произнесено, сразу стало ясно, как тепло он относится к своей сестре. И Катя всей душой позавидовала этой незнакомой ей женщине. Как она сама мечтала в детстве о брате…
— Извините, а можно я задам вам нескромный вопрос? — деликатно осведомился водитель.
— Извиняю, задавайте, — снова улыбнулась Катя. Этот человек нравился ей все больше.
— Скажите, а вы случайно не учитель?
— Почему вы так решили? — удивилась она.
— У вас такая манера говорить…
— Занудная, что ли? — теперь она откровенно веселилась.
— Нет, что вы, нисколько! — с жаром возразил он. — Просто вы так четко выговариваете слова, будто что-то кому-то объясняете.
— Вы почти угадали, — не стала отпираться Катя. — Я преподаватель в университете. А при современных студентах вузовский препод мало чем отличается от учителя.
— А что вы преподаете?
— Историю искусств в РГГУ.
— Здорово!..
Они проговорили всю дорогу, занявшую из-за пробок почти полтора часа, и у Кати возникло такое чувство, будто она знакома с этим Иваном — так он представился — очень давно: настолько ей было легко и приятно с ним, настолько хорошо они понимали друг друга. И когда его автомобиль свернул в ее переулок, она остро пожалела, что сейчас придется им распрощаться. Но что поделаешь…
— Сколько я вам должна?
И Катя и вдруг услышала в ответ:
— Один совместный поход на выставку Модильяни. Вы же специалист по искусству, я считаю, что не должен упускать такой шанс — посетить выставку в компании персонального гида. Если вы не против, конечно.
— Я только «за», — ответила она, скрывая бурную радость. — Не поверите, но я тоже ломала голову, с кем бы пойти туда…
Воспоминание одиннадцатое
Андрей. Новый бизнес
К концу июня дом был совсем готов, и он собирался переезжать со дня на день. В самое ближайшее время должны были привезти мебель для спальни — он заказал ее в Италии и Англии по каталогу, — и как раз к тому времени истечет срок аренды съемной квартиры.
В тот день Андрей решил заняться делами пораньше, был понедельник, и планов наметилось великое множество, а хотелось успеть если не все, то как можно больше. Но загад не бывает богат. Едва он вышел из подъезда и направился к джипу, ожидавшему его неподалеку с верным Васильичем за рулем, как услышал знакомый женский голос. Кто-то окликнул его по имени.
— Ты? — удивленно воскликнул он, оборачиваясь.
В нескольких шагах от него стояла Старьевщица. Несмотря на то, что с утра было нехолодно, а днем и вовсе обещали жару, на ней были черные брюки и темно-синяя шелковая блузка с длинным рукавом.
— Не ожидал встретить меня здесь? — как обычно, она усмехалась своей прохладной ироничной усмешкой.
— Не ожидал, — честно сознался Андрей. — Я привык видеть тебя только в том баре…
— То есть, по-твоему, я могу появляться лишь в одном месте, как призрак оперы? — ее позабавило его изумление. — Ошибаешься, дорогой, я перемещаюсь так же, как все остальные люди… И пользуюсь транспортом, а вовсе не летаю по воздуху, не прохожу сквозь стены и не телепортируюсь, возникая из ниоткуда… И сейчас специально приехала за тобой, чтобы кое-куда тебя отвезти.
— Куда это? — без особенной радости осведомился Андрей. Он относился к типу людей, кому трудно бывает быстро перестроиться и кто крайне неохотно меняет свои планы.
— А ты забыл? — наигранно изумилась Старьевщица. — Мы с тобой договорились начать общий бизнес.
— Неужели? — в свою очередь удивился он. — Что-то я не помню, чтобы у нас шла речь о совместном бизнесе…
— Что ж, тогда самое время начать этот разговор, — улыбнулась она. — Поехали, отвезу тебя к себе в офис.
Он замялся. Отказываться от намеченного на этот день ему не хотелось. Но соблазн посмотреть на ее офис и выслушать предложение (что еще за такой общий бизнес она придумала?) перевешивал. В конце концов, покупка цветов для холла первого этажа, спортивных тренажеров и плазменной панели во вторую гостиную может и подождать. Ему предоставляется возможность узнать кое-что об этой загадочной женщине! Шанс упускать нельзя…
— Ладно, уговорила, — как бы нехотя согласился он. — Поедем на моей машине или на твоей?
— На моей, — и она кивком указала куда-то в сторону. Андрей повернулся и только сейчас заметил на другой стороне двора, чуть наискосок от своего джипа, белоснежный «Бентли». Вот так. Что называется, простенько и со вкусом.
Он отпустил Васильича, и они уселись в «Бентли». Хозяйка обратилась к водителю.
— В офис, — коротко приказала она, и роскошный автомобиль тронулся с места.
Им удивительно повезло — больших пробок каким-то невероятным образом удалось избежать. И это несмотря на то, что их путь пролегал по центру, по Садовому кольцу, через Крымский мост, в один из тихих переулков Замоскворечья в районе Пятницкой. Плавно покачиваясь, автомобиль въехал в ворота и остановился у дверей неприметного двухэтажного особняка, прятавшегося от посторонних глаз за узорными воротами и небольшим, но тенистым палисадником, сплошь заросшим высокими ветвистыми деревьями. Водитель вышел из машины, чтобы открыть пассажирке дверь. Андрей мельком взглянул на него и невольно отметил выражение его лица… Точнее, полное отсутствие какого-либо выражения. Лицо водителя скорее напоминало застывшую маску.
В отличие от подавляющего большинства превращенных в офисы особняков, в этом явно не делали модного евроремонта и не набивали его современной мебелью. Здесь бережно сохранялся дух старины, причем именно дух, а не его имитация с помощью всяческих подделок. Андрею, который после строительства собственного дома стал считать себя если и не специалистом, то, по крайней мере, не полным «чайником» в вопросах ремонта, показалось даже, вся отделка помещений, от лепнины до паркета и обоев, полностью аутентична. В холле перед неширокой лестницей из белоснежного мрамора им встретилась невзрачная коротко стриженная мужеподобная особа в строгом деловом костюме. То, что это женщина, можно было понять лишь по юбке, никаких других признаков пола в ее фигуре не наблюдалось. Она равнодушно, без всяких эмоций, поздоровалась с ними голосом, напоминающим голос автоответчика, и тотчас скрылась за какой-то дверью. Старьевщица не обратила на нее внимания.
— Пойдем в мой кабинет, это туда, — пригласила она, указывая на лестницу.
Поднявшись следом за ней на второй этаж, Андрей принялся с изумлением озираться. Уж что-что, а на кабинет руководителя эта комната была похоже меньше всего. Скорее она напоминала нечто среднее между складом реквизита где-нибудь на киностудии и лавкой ростовщика, какими их любят изображать на иллюстрациях к книгам или показывать в фильмах. Помещение, занимавшее весь второй этаж, было сплошь заставлено, чтобы не сказать завалено, старыми вещами. Открытые, застекленные и закрытые шкафы вдоль стен, иногда в несколько рядов, как стеллажи в библиотеке, полки до самого потолка, этажерки, горки, столы, столики, какие-то ящики и коробки… И все это было в полном смысле слова набито битком. Чего здесь только не было! Разнообразная мебель, многочисленные вазы, детские игрушки, посуда, статуэтки, картины, одежда, украшения, связки писем, открытки, часы, зеркала, книги, тетради, фотографии, засохшие цветы… Даже конфеты и коробки из-под них, даже какие-то флаконы, пустые бутылки и банки… Многие предметы являли собой неизвестно что и неизвестно для чего были предназначены. Во всяком случае, Андрей не мог понять этого. И все — от старинных, сделанных много веков назад вещей, вроде вон того массивного расписного сундука в углу, до совсем современных, таких, как стоящий на крышке этого сундука плоский жидкокристаллический монитор, — беспорядочно хранилось здесь. Особенно поразила Андрея резко бросавшаяся в глаза разница в стоимости предметов. Новенькие мужские часы от «Vacheron Constantin» соседствовали с грязным спичечным коробком, старинное кольцо прекрасной работы с огромным, чистейшей воды изумрудом в обрамлении россыпи бриллиантов лежало на выцветшей почтовой карточке. А за раму картины кисти Огюста Ренуара (подлинника!) был небрежно заткнут криво вырванный из блокнота клочок бумажки в клеточку с парой наспех нацарапанных карандашом неровных строк.
