— Ты с ума сошел! Их слишком много, они…
Скорпион собрал вокруг себя отряд своих людей, вооруженных новыми дротиками, изготовленными Повелителем кремня.
— Снимем с петель створки ворот! — приказал он. — Они упадут и раздавят этих недотеп с факелами. А потом мы вырежем их до последнего!
Молодой воин не дал своим людям времени осмыслить происходящее. Пока они выполняли его распоряжения, Скорпион поднял глаза к солнцу, лучи которого наконец пробились сквозь туман.
— Сет, ты обещал мне свою силу, а я тебе — жестокость и смерть! Направляй же мою руку!
Вооружившись известняковой палицей весом в шесть килограммов, Скорпион почувствовал, что природа его меняется. Глаза его покраснели, взгляд застыл. Мгновение — и он бросился в самую гущу врагов, подобный разъяренному демону.
Словно управляемые какой-то силой, солдаты пробежали по упавшим на землю створкам ворот за своим предводителем, жестоко крушившим черепа солдат Льва своей палицей и оставлявшим позади себя кровавое месиво. Перепуганные чибисы разбегались кто куда. Одна львица решилась на хитрый маневр: пробравшись сквозь груды обезображенных тел, она приготовилась прыгнуть и вонзить Скорпиону в спину свои когти. Мгновенное замешательство стало для нее приговором: Охотник заметил ее и всадил в спину две стрелы. Хищница взвыла от боли. Скорпион вовремя обернулся и, увернувшись от лап львицы, прикончил ее.
Льву пришлось признать поражение и дать сигнал к отступлению. Телохранители обступили его, а стая рычащих и скалящихся львиц образовала вокруг него непроходимый барьер.
Ничуть не уставший, опьяненный боем, Скорпион не желал прекращать резню.
— Много наших погибло, — сказал ему один из его людей, сам раненный в плечо. — И нужно позаботиться о раненых. Мы добились своей цели!
Скорпион наконец пришел себя и согласился с его доводами. Эта вылазка многим стоила жизни, причем не только врагам. Тем более что после такого разгрома Лев не скоро начнет подумывать о новом штурме города.
* * *
Подрытая зубами крокодилов, которыми командовал любимец главы клана, огромный самец, в двух местах городская стена рухнула. Увидев открытые пасти страшных рептилий, один из солдат Быка упал на колени и закрыл лицо руками.
— Вставай, трус! И сражайся! Или я сам размозжу тебе голову!
Мощь и уверенность главы клана немного успокоили его людей, напуганных перспективой столкновения с ужасными монстрами Крокодила.
— Живот — их самое слабое место, — сказал Нармер. — Копья будем вонзать им в глотки, а быки пусть атакуют с флангов и стараются их перевернуть. Тогда, набрасываясь на них сообща, мы сможем вспороть им животы.
Бык согласился с этим планом.
— Мои люди с пращами будут держать на расстоянии солдат Крокодила. Они наверняка надеются ворваться в город вслед за этими тварями, — добавил он, прекрасно понимая, что остановить врага будет неимоверно тяжело.
Залаяли шакалы, давая знать о проникновении в священный город первого зубастого захватчика. Бык подал сигнал своим лучшим воинам, и те, выставив рога, бросились к стене, а за ними — Нармер и пехотинцы с копьями. Густые Брови остался командовать пращниками.
Бой был страшным. Рискуя жизнью, Бык первым пронзил незащищенное брюхо крокодила и, подняв труп, швырнул его на солдат, пытавшихся ворваться в город через брешь в стене. Пример предводителя вдохновил защитников города, и, когда Нармер расправился с еще одним чудовищем, к солдатам вернулась уверенность, несмотря на то что многие уже пострадали от зубов страшных рептилий. Нармер без конца твердил про себя заклинание: «Чудище, ослепни! Я же останусь зрячим!» На несколько мгновений тварь замирала, и это облегчало задачу боевым быкам, а также шакалам, которые делали все, что только могли.
Наблюдавший издалека за ходом сражения Крокодил удивлялся тому, что осажденные до сих пор не сдались. Им даже удалось выбить рептилий из города, и теперь бой продолжался у городских стен, на открытом месте, недалеко от реки. Роковая ошибка — из воды вышли резервные войска, готовые уничтожить противника.
Бык, до этой минуты полагавший, что владеет ситуацией, понял, что эта вторая волна тварей их накроет.
— Если мы отступим, нам конец, — сказал он Нармеру.
— Значит, мы не отступим.
— Ты не боишься умереть?
— Умереть — это сдаться!
Глава клана поднял голову. Сражаясь один против пятерых, он докажет, что способен на многое, пусть даже без надежды на победу.
Нармер был уверен, что смерть близка и неизбежна, поэтому подумал о Нейт. Поможет ли богиня его любимой, спасет ли ее?
Гигантская тень накрыла поле боя: над Нехеном парила Мать-гриф, простирая над священным городом свои огромные крылья.
— В атаку! — крикнул Нармер. — Она защищает нас!
Разевая пасти, крокодилы завертелись вокруг своей оси, словно бы потеряв ориентацию в пространстве. Бык напал на них с правого фланга, Нармер — с левого.
Генерал Густые Брови командовал защитниками города, и действия пращников были настолько успешными, что пехотинцы Крокодила вынуждены были отступить. Пример Быка добавлял его людям храбрости и сил, а разъяренные дикие быки затаптывали крокодилов до смерти.
В отчаянии Густые Брови наблюдал за тем, как все его усилия пропадают зря. Он, предатель, продавшийся Крокодилу, тот самый вредитель, пытавшийся испортить оружие, стал свидетелем победы Быка, которого ненавидел.
И все же судьба дала ему шанс исправить ситуацию: в пылу боя оторвавшись от своих, глава клана ненадолго оказался в одиночестве. Он чувствовал себя непобедимым, но то была лишь иллюзия.
Подобрав отсеченную кем-то лапу крокодила, Густые Брови вонзил когти Быку в шею и тут же убрался подальше. В невероятной сутолоке этого никто не заметил.
26
Приказ явиться на аудиенцию к верховному военачальнику каждого приводил в трепет, и Икеш, невзирая на свое высокое положение и опыт, не был исключением. Иной раз Уаш звал к себе, чтобы похвалить и наградить, однако в некоторых случаях такие встречи заканчивались казнью «гостя», который становился ненужным. В настоящее время Икеш выполнял весьма деликатное поручение — присматривал за жрицей. Оставалось надеяться, что он ничем не прогневил своего господина.
Уаш принял его полулежа. На голове у него был тюрбан, и он неторопливо поглощал финики.
— Как себя ведет наша пленница, славный мой Икеш?
— Собирает травы, готовит снадобья и лечит наших солдат.
— Пыталась ли она бежать?
— Ни единой попытки, мой господин.
— Ты давал ей такую возможность?
— Я выполнил ваш приказ: иногда мои люди позволяли ей отойти подальше, а иногда делали вид, что дремлют или на что-то отвлекаются. Колдунья могла попытаться скрыться в зарослях папируса или в высокой траве. Но она продолжала заниматься своим делом. Наверное, она смирилась со своей участью и будет повиноваться вам.
