— В путь! — приказал Уаш.
* * *
В Буто Нейт жила удивительной жизнью. Поклоняясь пламени и богине-кобре, она приобщалась к силам, расширявшим ее сознание и дававшим ей возможность лучше понять процесс творения, осуществлявшийся богами каждую секунду. Вознося хвалу вечному огню, повторяя его бесконечные движения, жрица танцевала в нем, и тайны его метаморфоз открывались перед ней. Благодаря богине-кобре она поняла, что жизнь и смерть неразделимы и что из этого невероятного единения рождается всякое процветание.
В Буто она ни в чем не испытывала нужды: в пристройках к храму было вдоволь пищи, предметов мебели, посуды и тканей. Утром Души исчезали, сливаясь с лучами восходящего солнца. На закате они возвращались в свой город. Нейт не забывала воздавать должные почести своей богине, завязывая магические узлы и раскладывая их вокруг обоих святилищ.
Она со страхом ждала окончания паводка. Кланы Льва и Крокодила снова начнут боевые действия, и Нармер окажется в первых рядах сражающихся. Подпитываемая энергией Буто, молодая женщина по-прежнему стремилась во что бы то ни стало воссоединиться с любимым, даже если ради этого ей пришлось бы оставить свое временное пристанище.
Проснувшись, Нейт с удивлением отметила, что Души не покинули города. Они находились в том месте, где заканчивался туман, закрывая собой вход в Буто.
Объяснение могло быть лишь одно: верховный военачальник со своей армией решил захватить священный город и покарать колдунью, которая осмелилась бросить ему вызов.
* * *
Участок саванны ливийцы преодолели без особого труда. Болота, раскинувшиеся за ним, оказались куда более враждебными. Они просто кишели насекомыми и змеями. Наконец отряд подошел к месту, где погибли их товарищи.
— Ну и жутко здесь! — проговорил Пити. Щеки у него покраснели, голос дрожал.
Почва была пористой, вокруг — заросли папируса такой густоты, что они казались непроходимыми. Дул холодный ветер, отовсюду доносились странные звуки, солнце спряталось за завесой вязкого тумана.
Члены отряда, беспощадные воины, закаленные в сражениях, чувствовали себя очень уязвимыми. Сжимая в руках палицы и луки, они спрашивали себя, с каким противником им придется здесь столкнуться. Когда же один пехотинец обнаружил оторванную руку, а потом и труп своего товарища со вспоротым животом, пустыми глазницами и пробитым лбом, у многих задрожали коленки.
Икеш, который чувствовал себя не намного лучше, чем остальные, старался не подавать виду, что ему тоже страшно. В этом месте ощущалась такая сильная магия, что оружие вполне могло оказаться бесполезным.
— Это место опасно, — вынужден был признать он.
— Ты боишься? — спросил у него верховный военачальник.
— Я обязан обеспечивать вашу безопасность.
— Эта земля принадлежит мне, все земли Севера принадлежат мне, и мы отомстим за ливийцев, которых убили здесь!
Солдаты приветственными криками отозвались на это заявление своего вождя, но без особого энтузиазма.
— Прорубим себе дорогу! — приказал Уаш. — Враг считает, что он от нас спрятался, но он ошибается!
Вооружившись ножом, Икеш первым принялся резать тростник. Его люди поспешили последовать его примеру, радуясь возможности сбросить нервное напряжение. К своему изумлению, они довольно легко пробились сквозь стену растительности и оказались в начале узкого коридора, извивавшегося в зарослях папируса шестиметровой высоты.
— Это ловушка! — рассудил Пити. — По обе стороны прячутся убийцы!
— Возможно, — отозвался нубиец.
Он выбрал четверых помощников, и они вслед за ним устремились вперед ползком, пытаясь рассмотреть среди стеблей ноги затаившегося в засаде противника и вонзить в них свои ножи. Однако в зарослях врагов не оказалось. Никто как будто и не собирался нападать на ливийцев. Икеш, по-прежнему держась настороженно, вскочил на ноги.
— Путь свободен, мой господин!
Окруженный солдатами, верховный военачальник двинулся вперед, не выказывая и тени страха.
Коридор показался ливийцам бесконечным.
Наконец туман начал рассеиваться. Вскоре авангард отряда вышел на открытое место — площадку округлой формы.
Перед ливийцами стояли три великана с головами соколов.
Один перепуганный сорокалетний солдат попытался убежать. Ударом палицы Икеш проломил ему череп.
— Вы оскверняете священную землю, — произнес голос настолько низкий и мощный, что даже чернокожий гигант пошатнулся.
Горделиво вскинув голову и повелительно глядя на великанов с птичьими головами, верховный военачальник выступил вперед.
— Я — новый владыка этой страны, и все ее земли принадлежат мне. Ее обитатели отныне мне подчиняются, и вы, как и остальные, должны склониться предо мной!
Слыша, каким властным тоном их вождь разговаривает с этими странными существами, солдаты приободрились. Чего бояться, ведь Уаш вел их от победы к победе…
— Ты — всего лишь смертный, а мы — Души Буто.
— Мне до этого нет дела! Отныне вы — мои подданные.
— Убирайся прочь, ливиец, пока наш гнев не уничтожил тебя!
— Вперед! — крикнул Уаш своим людям. — Убейте их!
Забыв о страхе, солдаты бросились выполнять приказ.
Никто из них не успел воспользоваться своим оружием, ни одна стрела не сорвалась с тетивы: Души расправили крылья и с молниеносной быстротой напали на противника. Своими клювами они пронзали плоть и разрывали ее когтями. Даже закаленные в боях ливийские воины не смогли защитить себя, не говоря уже о том, чтобы дать отпор.
Пити уже бросился наутек, когда Икеш осознал всю опасность ситуации. Он подбежал к верховному военачальнику и толкнул его в заросли папируса.
— Скорее, мой господин! Бежим!
Уаш хотел было вернуться и сразиться с Душами, но тут ему в лицо брызнула струя крови, убедив его в том, что разумнее будет покинуть поле боя, покрытое истерзанными трупами его лучших солдат. Если бы не своевременное вмешательство нубийца, он и сам оказался бы в их числе.
Пробираться сквозь лес папируса оказалось настоящим испытанием. Каждый шаг давался с огромным трудом. Они старались не замечать ни глубоких царапин, ни укусов насекомых, ни криков потревоженных хищников.
А еще не думать о том, что Души Буто могли пуститься в погоню!
Впереди показался просвет.
Уаш и чернокожий великан выскочили на открытое место и наконец-то смогли дышать полной грудью. Они увидели совершенно обессилевшего рыдающего Пити.
Души-соколы не стали их преследовать. Судя по всему, из всего отряда остались в живых только они трое.
— Невозможно победить эти Души, — сказал Икеш.
— Ты принял правильное решение, — вынужден был признать верховный военачальник. — Пока у нас недостаточно сил, чтобы с ними справиться. Пусть твои люди окружат Буто и сразу же сообщают мне обо всех происшествиях. Моя армия захватила Север, и теперь все бывшие земли Быка подвластны мне. Вы с Пити — единственные свидетели того, что только что произошло, и должны забыть об этом. Я запрещаю вам рассказывать о случившемся кому бы то ни было.
