* * *
Не помня себя от ярости, Ирис наблюдала за возвышением Пловчихи. Но разве можно было не прославлять храбрость этой прекрасной женщины, спасшей Скорпиона от ужасной смерти? Теперь все уверились в ее преданности тем, кто стал врагом ее народа. В отличие от Ирис она умела сражаться и без колебаний бросилась на рептилию, напавшую на Скорпиона. Ее мужество заслуживало восхищения солдат Быка, готовящихся к решающей битве с врагом. Ирис не позволяла себе говорить о сопернице плохо — из страха, что Скорпион может прогнать ее. Любовница на вторых ролях, игрушка в руках своего повелителя, она делала вид, что смирилась со своей участью.
Пока Пловчиха была для нее недоступна, но Ирис жила надеждой: когда начнется битва, она найдет возможность с ней поквитаться. В пылу сражения эта девка-чибисиха не станет смотреть, кто подкрадывается к ней сзади. Удастся ли убить ее так, чтобы этого никто не заметил?
Слезы отчаяния заструились по щекам молодой женщины: у нее, такой хрупкой, было очень мало шансов справиться с настоящей воительницей! И все же она не желала признавать себя побежденной. Как только представится малейшая возможность, она ею воспользуется, чем бы ей это ни грозило…
— О чем ты думаешь, девочка? — спросил у нее Старик.
— Я… Мне страшно.
— И это неудивительно! Эта война — настоящий кошмар, но худшее еще впереди! И вместо того, чтобы терзаться пустыми раздумьями, наслаждайся жизнью!
— Мы все… умрем?
— А ты в этом сомневаешься? Перед боем я выпью свой последний кувшин вина. И помни мой совет, девочка!
«Смерть… Лучше умереть, чем потерять Скорпиона!» — подумала Ирис.
* * *
— Доволен? — спросил несколько натянуто Повелитель кремня.
Скорпион осматривал только что вышедшие из рук мастера копья.
— Легкие, удобные, наконечники длинные и острые… Хорошее оружие!
— Ты по-прежнему меня подозреваешь?
— Ты, чибис, сможешь спокойно смотреть, как умирают твои соплеменники?
— Я сожалею о том, что они встали на сторону нашего противника, который просто использует их, и его не волнует, сколько чибисов погибнет. Они дорого заплатят за свою ошибку, даже если Лев и Крокодил победят.
— Ты изготовил амулеты?
— Вот они!
Скорпион внимательно осмотрел крошечные защитные амулеты. Прекрасно обточенные камни несли в себе магию их прежних обладателей, Душ, а потому могли дать своему новому владельцу защиту, которую невозможно переоценить… Да и мастер над ними прекрасно потрудился.
— Мы все будем драться, — сказал Скорпион. — И ты тоже.
— Я в этом не сомневаюсь.
— Не вздумай меня разочаровать!
Бородач вспыхнул.
— Ты что, считаешь, что я перейду на сторону чибисов?
— Даже если бы захотел — не сможешь.
* * *
Еще немного, и терпение генерала Густые Брови будет вознаграждено! Как только спадет вода, Лев и Крокодил пойдут на приступ, и на этот раз ничто не сможет их остановить. На последнем военном совете Нармер признал, что на зоны ловушек особо полагаться не стоит. Враг наверняка учтет все слабые места обороны осажденных и изберет тактику массированного наступления. Молчание Скорпиона, превозносимого всеми солдатами до небес, означало, что и он смирился с неизбежным.
С каждым часом боевой дух людей Быка падал, а страх нарастал, невзирая на постоянные подношения Нармера покинувшим город Душам. Уж не решили ли боги не поддерживать Быка, его клан и союзников, зная об их жалкой участи?
Густые Брови уже составил для себя план действий. Ему наверняка поручат командовать частью армии, и он заставит своих людей запаниковать, а значит, потерпеть поражение. Несмотря на мужество и умения Быка, Скорпиона и Нармера, их подразделения будут разгромлены.
Делая вид, что верит в победу, Густые Брови не скрывал от солдат, что ситуация серьезная, и многие уже начали склоняться к мнению, что клан Быка не выйдет из конфликта победителем. Нехен больше не казался его обитателям надежным убежищем, скорее кладбищем.
Однако генерал понимал, что ему придется очень постараться, чтобы выйти из этой бойни невредимым, а затем потребовать и получить свою долю.
* * *
Одной только Аистихе было позволено лечить Быка. По-прежнему подозрительный, он разрешал лишь ей мазать свои раны приятно пахнущими снадобьями. Ее лечение шло ему на пользу, однако иной раз боль никак не хотела отступать, и ему трудно было оставаться на ногах.
— Сегодня ты не в настроении, — заметила целительница, массируя огромную шею Быка.
— Меня терзает болезнь, от которой ты меня не вылечишь, — мой возраст.
— У тебя еще на все хватит сил!
— Я слабею, Аистиха, и командование армией становится для меня тяжким бременем, особенно при нынешних обстоятельствах. Я не думал, что эта война будет такой изнурительной. В былые времена я уже давно растоптал бы этого бахвала Льва и мерзавца Крокодила! А теперь мы потеряли слишком много времени из-за моей раны. Но не беспокойся, я сам поведу моих солдат в бой!
— Я приготовлю настой, который придаст тебе сил.
— Твои посланницы вернулись?
— Да, все.
— И что они видели?
— Армии Льва и Крокодила уже на подходах к Нехену, и они приближаются с каждой минутой. Они явно намерены штурмовать город.
— А чибисы?
— Ими командуют офицеры Льва.
— Ты не все мне рассказываешь, моя верная подруга! Не время приукрашивать действительность. Наоборот, мне нужно знать все, учесть все детали.
Длинное лицо Аистихи помрачнело.
— Чибисы… Их не счесть. Эта орда способна взять Нехен в кольцо и напасть одновременно со всех сторон.
— Волна, которая может нас захлестнуть и открыть путь этим убийцам, Льву и Крокодилу…
— Это конец, — предрекла Аистиха.
39
Повторяя движения окуня, Нейт старалась беречь силы. Вскоре посланник богини достиг конца канала и выбрал рукав Нила, пересекающий дельту. Нейт благополучно проплыла мимо нескольких военных лагерей ливийцев.
Когда наступила ночь, рыба вдруг начала вертеться вокруг своей оси, а потом замерла. Нейт подплыла к берегу и стала приминать тростник, расчищая место для сна. Потревоженная ею пичуга перелетела с зонтика на зонтик.
Сквозь стебли тростника проскользнуло копье, и его острие почти коснулось жрицы.
— Женщина! — воскликнул ливиец. — Сюда, парни, посмотрите, кого я поймал!
Десяток всклокоченных мужчин окружил Нейт.
Она медленно встала и по очереди посмотрела каждому в лицо. От этого взгляда они попятились.
