Нармер подозвал к себе офицера, признавшего поражение шумеров.
— Где Энки спрятал магическую вазу?
— В большой, богато украшенной гробнице. Но никто не сможет даже прикоснуться к ней!
— Я разобью ее и растопчу осколки у вас на глазах!
Оставив пленников под надзором львиц, Нармер и Нейт взломали печать Энки на двери усыпальницы и вошли внутрь.
Там было невозможно дышать, желтоватый мутный свет мешал видеть даже ее стены.
— Это опасное место, — предупредила любимого Нейт.
— Если мы не уничтожим эту вазу, наша победа будет лишь видимостью, и проклятие Энки переживет его.
— Но то, что я чувствую, ужасно… Генералу удалось собрать в эту вазу всю жестокость сил тьмы! Он желал не счастья своему народу, но его гибели и гибели всего живого, что есть на нашей земле! Никто и ничто не должно было жить после его смерти! Только священная материя богини сможет помешать этому адскому рту источать яд!
— Я найду вазу, а потом сделай, что должно!
— Слишком рискованно! В этом тумане ты задохнешься, и тогда…
Нармер бросился в глубину комнаты. Он не мог дышать, взор его затуманился. Он стал использовать способности совы, приобретенные во время первого испытания и рассмотрел в желтом мареве вместилище демонических сил.
— Нашел! — крикнул он, поднял руку и упал без чувств.
Нейт сквозь удушающий туман прибежала на его голос и накрыла материей богини вазу, на которой были изображены перекошенный рот и выпученные глаза, один выше другого. Из вазы вырвался зловонный дым, желтоватое марево рассеялось, и молодая женщина смогла наконец-то сделать вдох. Нармер лежал на иолу без сознания.
— Вернись! — взмолилась Нейт. — Вернись ко мне!
59
Люди Скорпиона захватили все четыре шумерских лодки, стоявших на якоре недалеко от Нехена. В награду им достались луки и бронзовые мечи. Ни одного врага они не оставили в живых, из членов отряда уцелело всего десятка два человек, и многие были ранены.
— Помогите! — послышался женский голос.
Скорпион увидел Ирис. Она плыла с трудом, поддерживая над водой голову Пловчихи.
Он нырнул и, подгребая ногами, отбуксировал обеих женщин к берегу.
Ирис сразу же вырвало, Пловчиха не шевелилась.
— Она умерла, — пришел к выводу Скорпион.
— Я увидела, как она упала с лодки в воду, и попыталась ее спасти, — всхлипывая, проговорила Ирис.
— У нее все тело в ранах… Пловчиха сражалась, как настоящий воин! Следуй за мной, нам надо вернуться на головную лодку!
* * *
Офицер, командующий чибисами, был вынужден признать очевидное: Бык со своими боевыми животными и разъяренными солдатами легко прокладывал себе путь в массе чибисов, не способных дать ему отпор.
— Эти презренные черви не умеют сражаться! — вскричал офицер. — Пошлите гонца в Нехен, пускай наши лодки подплывут к нам поближе, а Энки пришлет на подмогу шумерских солдат! Тогда мы быстро прикончим врага!
Бык разошелся не на шутку: своей палицей он крушил врагов вокруг себя, а его боевой коричнево-рыжий бык смертоносными рогами расширял брешь в стене врагов.
Маневр удался: теснимые и с флангов, и из центра, чибисы не знали, куда бежать и что делать. Солдаты Льва с особым удовольствием убивали командиров, поэтому очень скоро отдавать приказы стало некому.
Однако генерал Густые Брови не желал обманываться, он был уверен, что этот прорыв не гарантирует победы армии Быка. Энки быстро соберет свои силы и даст противнику отпор.
Когда Бык наконец остановился, чтобы отдышаться, Густые Брови подкрался сзади, всадил ему в шею нож и кинулся со всех ног назад, по пути призывая своих солдат продолжать сражаться. Когда придет время, он расскажет генералу Энки о том, как поспособствовал победе шумеров…
Не обращая внимания на ужасную боль, глава клана вырвал из раны нож и двинулся вперед. Успех был так близок, что ни о каком отступлении не могло быть и речи.
* * *
Гонец вернулся с перекошенным от страха лицом.
— Невозможно войти в Нехен! — объявил он.
— Это еще почему? — удивился офицер.
— Через ворота не дают войти львицы, на стенах не видно ни одного лучника! Наши корабли теперь в руках каких-то повстанцев, которые убили охранников!
— Значит, Энки бежал! — пробормотал расстроенный военачальник. — Генерал нас бросил! Приказываю отступать!
Когда Скорпион набросился на чибисов со стороны реки, приведя их в еще большее смятение, последние шумеры в отчаянии стали падать на колени и молить о пощаде. Однако щадить молодой воин никого не стал, и этим несчастным пришлось заплатить своими жизнями за смерть Пловчихи.
Сотни чибисов попытались спрятаться в обжитых местах — в зарослях тростника на берегу Нила, но здесь им преградил путь Нармер с двумя львицами, стаей голодных гиен и грифоном из пустыни. Армия повелителя зверей набросилась на беглецов и устроила настоящую резню.
Нармер, которого Нейт спасла своей магией, поручил ей следить за порядком в Нехене. Вместе с молодой жрицей осталась стая выпущенных из клеток львиц, поэтому пленных шумерских солдат ей можно было не опасаться, тем более что те глаз не сводили с трупа генерала Энки и черепков магической вазы, которую растоптал Нармер, прежде чем отправиться на место решающего сражения.
Чибисы разбежались кто куда, армия Быка одержала блестящую победу. Генерал Густые Брови не понимал, как могло случиться такое чудо, ведь численное превосходство шумеров и их союзников было очевидным. Он радовался, что нанес удар своему повелителю бронзовым клинком, отведя от себя даже тень подозрения.
Ярость победивших понемногу утихала, побежденные валились на землю, моля о пощаде. Скорпион, который все никак не мог остановиться, оборвал еще не один десяток жизней.
И только услышав хохот гиен, покидавших поле битвы с набитыми животами, молодой воин пришел в себя.
Прямо перед ним стоял Нармер.
— Сражение закончилось, брат мой!
— Закончилось…
Скорпион огляделся. Мертвые, раненые, крики боли и предсмертные хрипы…
— Нехен?
— Город наш. Вазу Энки я разбил.
Скорпион наконец опустил свою палицу.
— Где Бык? — с беспокойством глядя по сторонам, спросил Нармер.
Ярость Скорпиона уступила место тревоге.
Им навстречу уже бежал Густые Брови.
— Скорее, скорее! Бык тяжело ранен!
Глава клана лежал на поле битвы, а над ним стоял корич-нево-рыжий бык, тоже весь израненный.
— Пошлите немедленно за Аистихой! — распорядился Нармер.
