– Что-то вроде саундтрека из детской передачи «Спокойной ночи, малыши»? – рассмеялся я.
– Нет, балбес, что-то вроде «Имперского марша».
– А что, очень хорошая музыка, позитивная, – прокомментировал я, потягиваясь. – Настраивает на добрые дела. А тут можно заказать кофе в номер?
– Можно по телефону. Только звони сам. Сегодня у слуг выходной.
Вкусный горячий кофе, принесенный симпатичной горничной, окончательно примирил меня с реальностью.
Я тоже начал делать зарядку. Сначала вяло, жалея болевшие мышцы, затем втянулся в довольно хороший темп. «Имперский марш» сменился на более ритмичную и позитивную музыку. Хотелось жить и сворачивать горы.
Во время завтрака я спросил у отца:
– Какие планы на сегодня?
– Разные, – ответил тот, с аппетитом жуя омлет. – У меня запланировано несколько встреч, где ты будешь «не в тему».
– Сауна, коньяк и молодые доступные девушки? – понимающе хмыкнул я. – Руссо бизнесмено облико аморале.
– Во-первых, неуч, эта фраза звучит совершенно иначе, во-вторых, я женат, и как ты, гаденыш, мог подумать такое о своем отце, в-третьих, это, скорее, не бизнес, а политика. Далеко не все наши чиновники любят «светиться» при посторонних. Я немного известен критикой нынешней власти, поэтому не все рискуют общаться со мной в открытую. – Он развел руками.
– Тогда я поучу билеты к экзаменам, потренируюсь и погуляю на свежем воздухе, чтобы заработать игровое время. Встречаемся в восемнадцать пятьдесят в «Дрим кингдом»?
Батя кивнул и улизнул, оставив меня разбираться с официантом и счетом. Зря я, наверное, рассказал предку про продажу перса. Бедным сыном быть, оказывается, куда выгоднее, чем отпрыском с деньгами.
Я расплатился, поднялся в номер, немного полистал учебники, затем мне в голову пришла идея позвонить бывшим сокурсникам и потрясти их насчет конспектов. Им, студентам уже старшего курса, старые записи вроде как не нужны.
Сказано – сделано.
– Макс, привет, это Виталий!
– Како… А-а-а, жив, курилка! Как ты там? Уже всех виртуальных принцесс поимел? Возвращайся в мир живых, мой юный друг! Поверь моему богатому опыту – реальные девушки гораздо лучше цифровых призраков. Как сам? Чем дышишь?
– Вот восстановился в универе.
– Умница, я в тебя всегда верил. Это другие гады пророчили, что ты пропащая душа. Вечером в семь в общаге отмечаем твое возвращение. Зовем своих, с тебя пиво и чипсы, с меня – студентки-первокурсницы. Пока ты виртуальной дурью баловался, у нас тут такие конфетки появились, что глаз о них можно выколоть.
– Вечером занят, – отрезал я. – Извини, дела.
– Жаль, думал, бухнем, как в старые добрые времена, – расстроился приятель.
– Макс, бухнешь. Я привезу пива и проставлюсь, как полагается. Только мне нужны конспекты за третий курс. За каждый предмет по литру. Достанешь?
– За пиво я тебе дам несколько на выбор. Кое-что у меня осталось, что-то у парней завалялось. Найдем, не парься, – заверил меня Макс, – только ты… это… «Клинского» не бери. Перепили мы его как-то, обсмотревшись рекламы.
– «Гиннеса» темного возьму, твое любимое, только конспекты должны быть полными и почерк разборчивый.
Мы договорились встретиться через три часа у общаги.
То, что закон подлости есть и он работает, – так же неизменно, как закон притяжения. В этом я убедился, когда столкнулся возле общаги с той, из-за которой, собственно, и решил сбежать из реального мира год назад.
– Какие люди… Привет, Виталик, как дела? – Ее улыбка вонзает мне нож в сердце, которое, оказывается, еще болело.
– Отлично, Ольга (были, пока тебя не встретил), как твое житье-бытье? – Я надел на свою растерянную физиономию маску утонченной холодной вежливости.
– У меня тоже нормально… я, кстати, рассталась с Ренатом. – Очень актуальная для меня сейчас информация. – А ты, говорят, восстановился?
Макс, трепло пивососущее.
– Очень жаль, что у вас ничего не получилось. – Путем невероятных усилий я сумел придать голосу искренность.
– Дурак ты, Гуров, – рассердилась она и ушла.
Я сделал несколько вдохов-выдохов, чтобы успокоиться и прийти в себя.
Не настолько дурак, чтобы наступать дважды на одни и те же грабли.
Я постарался максимально холодно и объективно проанализировать свои чувства к покинувшей мое общество девушке. Были боль, горечь, обида, досада, искреннее восхищение внешностью, ибо Оленька по-прежнему была похожа на ангела. Не было главного – любви, и это очень радовало. Так же, как радовало и то, что моя Аллинель ни капли не напоминала эту прежнюю любовь.
У Макса в комнате было еще два наших общих приятеля – Колька и Валера. Увидев меня с пакетами, они хором запели, подражая известному рекламному ролику:
– Праздник к нам приходит, праздник к нам приходит…
Макс выхватил у меня пакет, открыл бутылку, с явным наслаждением сделал пару глотков и продекламировал:
– …вкус бодрящий, праздника вкус всегда настоящий. Ну, рассказывай, как жил этот год?
На дримкингдомском браслете ожил участок, отвечающий за учет «пожирателей времени». Данный разговор мне явно в плюс не запишут. Хорошо еще, что новая система подсчета пока тестовая.
Я быстренько, в двух словах, поведал про свое прошлое, настоящее и планы на будущее, затем сгреб конспекты и диск с аудиозаписями лекций. Макс не подвел – конспектов было много.
– Ты в курсе, что Ольга с Ренатом расстались?
– Слышал, мне по барабану, – безразлично бросил я.
– Но наверняка не знаешь почему. Полгода назад его отца поймали на взятке. Видимо, не поделился, с кем надо, или попал под очередной виток псевдоборьбы с коррупцией, но не суть… Понтовую тачку Рената – «ягуар» – помнишь? Отобрали. Он всегда был при бабках, но счета арестовали, запас налички ушел на адвокатов, и стал Ренат ездить на метро и ходить, как простые смертные, в столовую. Вот Олечка и дала ему отставку. Она ж всю жизнь хотела воплотить в реальность мечту провинциальной Золушки – выйти замуж за столичного принца. А тут вдруг принц превращается в лягушку, карета – в тыкву, лошади – в крыс, бабки исчезают, и она остается принцессой на бобах.
– Стерва, – осторожно высказался Колька. Осторожно, потому что знал про мою любовь к данной барышне и потому что употреблял подаренное мною пиво.
– Рената жалко, – брякнул я неожиданно для приятелей. – Он ее действительно любил.
– Едва не повесился. А сколько пришлось его поить, пока одумался… – пожаловался Макс. – Как вспомню, так печень болеть начинает. Еле-еле удалось убедить настроиться на учебу и карьеру. Мол, выучится, разбогатеет и бросит к ее ногам весь мир. Он, наверное, и сейчас учит что-нибудь. Упорный парень, далеко пойдет.
