— Я тебя умоляю.
— Что «я тебя умоляю»?
— Я хочу сказать, что люблю тебя. — Даже по моим меркам вышло неважно. — Ты же знаешь.
— Откуда я могу это знать?
— Из наблюдений! — Я хотел развести руками, но держал костыли. — Я чуть не погиб, пытаясь вывести тебя из того здания! Покажи мне гипотезу, которая объяснит этот факт лучше. Шизофрения? — Я прикусил губу, потому что звучало правдоподобно.
Лола не сводила с меня глаз.
— Мы пройдем мимо аппарата и сядем в машину. Идем, и увидишь сама.
— Тогда зачем…
— Просто пойдем. Пожалуйста. Сейчас же.
11
Машина оказалась гибридом вроде меня. Лола забралась на водительское сиденье и поправила зеркало.
— Не знаю, правильно ли мы поступаем.
Мои ходули каким-то образом зацепились за дверцу в салон. Они были чертовски нескладными. Все приходилось делать самому. Я раздраженно сорвал ремни и начал стягивать гнезда. Они сопротивлялись, пластик присосался к коже, потом они с хлюпающим звуком отлипли. Я зашвырнул их на заднее сиденье.
— Я даже не знаю, куда мы едем.
— Куда угодно.
Я захлопнул дверцу. В окно я увидел его — дуговой сварочный аппарат. У меня перехватило дыхание. Серый холодильник на колесах. Должно быть, в двести ампер.
— Я оставлю записку. — Она потянулась к ручке.
— Нет! Стой!
— Чарли, какого черта? Ты устраиваешь…
— Тихо.
— Что?
— Тсс.
— Что?
— Замолчи.
— Нет, это ты замолчи! Козел!
Я принялся шарить между сиденьями, пока не нашел пульт управления. Дверь гаража с лязгом поехала вверх.
— Тебе нужно отключить голову.
— Ты хочешь сделать из меня механизм! — Лицо ее пылало. Это было плохо. Все было плохо. — Ты хочешь включать меня и выключать, когда тебе вздумается!
— Лола, не забывай об электромагнитном оружие в твоей груди. — Дверь втянулась в потолок. За ней расстилался обсаженный клумбами бетонный подъездной путь, а дальше — заманчиво пустынная дорога. — О том, что активируется частым сердцебиением.
— Я помню, Чарли.
— Короче, важно, чтобы ты не нервничала. Понимаешь? Ты должна абстрагироваться от стресса.
— У нас неприятности?
— Нет. Но, пожалуйста, поезжай.
Какое-то время Лола смотрела на меня. Затем она подалась вперед и нажала кнопку. Машина завелась почти бесшумно.
— Спасибо.
Я начал расслабляться. Она выжала сцепление. Она казалась сосредоточенной. Она была механизмом. Тут на бордюр с визгом вылетел белый фургон «Лучшего будущего» и развернулся, перегородив нам дорогу.
Распахнулись задние дверцы. Карл был внутри. Я не видел его. Но я знал. Мы попытаемся проскользнуть мимо, а Карл высунет механическую руку и схватит нас за бампер. Колеса нашего маленького гибрида задымятся, мотор завоет, а я обернусь и увижу мстительный огонь в его глазах.
— Поезжай!
Я сгруппировался, готовясь к неизбежному ускорению. Но его не было. Я взглянул на Лолу. Глаза ее были закрыты.
— Ноль, один, один, два, три. Пять. Восемь. Тринадцать.
— Что это? Числа Фибоначчи?
[28]
— Двадцать один. Тридцать четыре. Пятьдесят пять. — Из фургона посыпались охранники, вооруженные и с угрюмыми лицами. — Восемьдесят девять. Сто тридцать четыре.
— Сто сорок четыре!
— Заткнись! — Она открыла глаза, узрела охранников и вновь зажмурилась. — Господи боже!
— Я просто говорю, что если это Фибоначчи… — Я одернул себя. — Ладно. Ты называешь произвольные числа.
Пятеро охранников. Но все еще без Карла. Мне предстояло сообразить, как управлять автомобилем, когда один слеп, а второй не достает до педалей.
— Tibialis anterior. Extensor hallucis longus. Extensor digitorum longus. Fibularis tertius.
Она перечисляла мышцы, которых у меня не было. Но это натолкнуло меня на мысль. Не стоило думать о нас как о двух людях. Мы были совокупностью органов. Мы располагали парой глаз, двумя ногами, тремя руками, двумя мозгами — всем, что было нужно. Все дело было в распределении ресурсов.
Я взялся за руль:
— Я поведу. Не открывай глаза и жми на педали, когда скажу.
— Triceps surae.
— Выжми газ до упора.
Охранники наступали.
— Plantaris, — произнесла Лола и нажала на газ.
Машина рванулась вперед. Я направил ее на охранника слева от фургона: немолодого усатого мужчину. Он грамотно отступил. Он не выказал испуга, что было немного обидно. Хотя судить наверняка было трудно. Слишком пышные усы. Когда мы проехали мимо, он разрядил пистолет нам в колеса. Машина сотрясалась от глухих ударов, как будто нас атаковала уличная банда с бейсбольными битами. Пожалуй, лучше бы она — мне следовало впарить это Лоле. Мы с грохотом вылетели на дорогу. Я цеплялся за руль, что было нелегким делом при одной руке и с пассажирского сиденья.
— Сбавь! — скомандовал я, но недостаточно быстро, и мы врезались в припаркованный универсал.
Меня швырнуло на Лолу. Она ударилась головой в боковое окно. Она произнесла что-то вроде «гук», но, может быть, я ослышался. Я снова схватился за руль:
— Жми!
Мы не двигались с места. Я посмотрел на Лолу: ее глаза были расширены и таращились на меня. Она была бледная.
— Ты… в порядке.
— Со мной все хорошо. — Я взглянул в заднее окно. Охранники уже бежали за нами. А Карла все нет! Я не понимал, куда он делся. Но мы стояли, и это было важнее. — Поехали.
— Наверное, это была ошибка. Закрыть глаза.
Приборная панель была темная. В воздухе резко пахло паленым.
Лола склонилась и уткнулась лбом в руль.
— Ты… — Я не мог подобрать слово. — Разрядилась?
— Я думала… что мы во что-то врезались. Я решила, ты ранен.
— Руки на приборную панель! Быстро!
Охранники «Лучшего будущего» окружили машину и держали нас на мушке.
— Покажи руки! — орал один.
— Живо! Сейчас же! — вторил ему другой на случай, если мы не поняли.
Казалось, они нервничали больше, чем когда я пытался их протаранить. Один открыл дверцу с моей стороны и отпрянул, как будто я кусался.
