Поэтому руководством протектората и командованием Русской Армии было принято решение о проведении точечной операции на Острове Ордена. Просто мы должны были дать понять Ордену, что наше терпение иссякло. Что мы более не позволим снабжать оружием и натравливать на нас всяких уродов, готовых насиловать женщин и убивать детей.
Только поэтому сегодня ночью спецчасти егерей частично уничтожили, частично повредили вооружения и авиацию на Острове. К сожалению, мы не смогли провести операцию без потерь с нашей стороны и со стороны Ордена, но дело в том, что, не пролей сейчас наши солдаты свою кровь, скоро ее пришлось бы лить резервистам, обороняя города и поселки.
Егеря выполнили свою задачу. Руководство Ордена само пошло на переговоры. Сейчас мои помощники вылетают в Форт-Ли, чтобы на нейтральной территории договориться о мире и желательно хотя бы о невмешательстве Ордена в нашу борьбу с бандитами.
И еще, товарищи. Поскольку нам пришлось применять силу, наше командование решило одновременно освободить Дикие Острова от пиратов. Сейчас кубинские товарищи совместно с егерями и гренадерами при поддержке артиллерии и авиации уничтожают базы пиратов. Мы решили освободить наши воды от этой мрази! Пусть водные пути в наши земли будут безопасными!
Спасибо за внимание, товарищи, сразу по достижении договоренностей вас полностью обо всем проинформируют. – Старик встал и, хромая, пошел к выходу.
Дальше начался обычный политический репортаж.
– Ну что ты думаешь, Вова? Это скоро закончится? – Олеся повернулась ко мне вполоборота и продолжила слушать ведущую.
– Не знаю. Но надеюсь. Возможно, я ошибаюсь, но эти орденские хозяева выплыли из американской политической и экономической системы, может, даже из верхушки. Ну и вели они себя по американской привычке вершить внешнюю политику Старого Мира. А там уже четырнадцать лет никто им противодействовать не может, вот они и творят, что хотят, и здесь тоже. И по фейсу получили за это. Если Аверьянов сказал правду насчет переговоров, то это очень хорошо. Худой мир лучше доброй войны. Если зачистят Острова, то это здорово, чистые воды – это очень хорошо. Но давай оставим проблемы, а? Я Малика со Светкой пригласил на обед, на пельмени. Они обещали помочь лепить, скоро придут. И Светкины дети с ними, наверное. Что скажешь? – Я поймал девушку и прижал к себе.
– Если пригласил, то отпусти меня и пошли готовить. Нужно луку начистить, мясо провернуть, тесто приготовить, салатиков парочку сделать. Пошли, любимый. – И меня утащили на кухню.
Потом подошли Малик с женой, но соседских детей с ними не было, Артемьевы забрали. Светлана выгнала меня с кухни, они стали лепить с Олесей пельмени и о чем-то секретничать.
А мы с Маликом пошли в мой будущий сад, отливать деревья.
– Скорее бы дожди пошли. Через день под каждое дерево по паре ведер таскаю – скоро без рук останусь! – Я вылил воду под абрикос.
За время дороги все деревья покрылись желто-зелеными нежными листиками. Теперь листья жухли под солнышком, деревья болели. По сравнению с двумя апельсиновыми саженцами, которые я купил уже здесь и посадил в палисаднике, они выглядели очень блекло.
– Ну что завянет – то не сгниет, – филосовски заметил Малик, выливая под персину воду из ведер. – Все? Тогда пошли, пока там девушки на стол накрывают, выпьем по соточке. А то устал на самом деле.
Складывая ведра под навес, я аж подпрыгнул от хлестнувшего по ушам недалекого звонкого пушечного выстрела. Ешкин кот!
– Что это было? – Из дома с огромными глазами выскочили Олеся и Светлана.
За свеженасыпанным валом снова выстрелила пушка. Потом ей ответила товарка с востока, а немного погодя и с юго-востока.
– Пристреливаются, черти. Хоть бы предупредили, а то так и заикой остаться можно. – Я поднялся на крыльцо и погладил прижавшуюся ко мне девушку по роскошным рыжим волосам.
– Голубки, а вы когда свадьбу думаете играть? – поинтересовался Малик. – А то смотрите, через месяц дожди начнутся, придется в дождевике венчаться.
– Венчаться не придется. Здесь что-то с церковной иерархией связано, я спрашивал у нашего профорга. Тут все попы из тех, кто был не в ладах с руководством РПЦ в том мире, и у них нет благословения на проведение таинств. Короче, большинство из них можно назвать самозванцами. Так что только отпевают и крестят, и то по желанию. Но не венчают, в протекторате пока заключаются только гражданские браки.
Тут, кстати, вообще с религией несколько напряженные отношения. Вот ты, Малик. Если захочешь намаз совершить – где Мекка? И хадж пока не совершить, обратного-то хода нет, разве Руслан с компанией прорвутся. И христиане, православные по крайней мере… Не поймешь, к какой церкви себя относить, то ли РПЦ, то ли секта какая, не ясно ни хрена. Все религии, в которых важную роль играют святые места того мира, находятся в некоторой растерянности.
Лучше всего себя американские священники чувствуют. Они знают – Бог есть, а остальное их абсолютно не колышет. Они и там, в Америке, не очень кого-либо слушались, а здесь только Библией руководствуются. Мне Семеныч целую лекцию прочел. – Я зашел в комнату, вытирая руки полотенцем.
– Ты нам зубы не заговаривай. Когда свадьба? – Светлана требовательно посмотрела на нас с Олесей.
– Через месяц, мы уже заявление в Демидовске подали, – улыбнулась Олеся. – Считайте себя первыми приглашенными и свидетелями будете. Но о свадьбе поговорим после того, как договорятся с Орденом, хорошо? А пока давайте к столу.
На столе красовалось большое блюдо с дымящимися пельменями. Отдельно стояли две глубокие салатницы с салатом из помидор, креветок, порезанных на узкие полоски, лука и еще чем-то. Красовалась запотевшая бутылка «Новомосковской», тонкими ломтиками лежал на тарелке сыр.
– Кстати, Олеся. Заметила, они после очень удачной охоты не хвастаются? Мой в Ульяновске принесет чирочка и неделю лапшу на уши вешает, как он его выследил и как из болотины вместо собаки доставал. А тут половину зада от коровы принес и похвастался только один раз, когда из грузовика вытаскивали на тележку. – Светка села на заботливо подставленный Маликом стул.
– Нет, Вова раза три похвалился. Первый раз – когда здоровый кусок от туши сгрузил. И еще два раза при разделке. Интересно почему? Мой папа тоже был большой любитель рассказать нам с мамой всякие рыбацкие и охотничьи байки. – Олеся вопросительно поглядела на меня.
– А что особо рассказывать? Приехали на место, там «буханка» от лесной службы. Они нас довели до стада, за километр остановились, пешочком прошлись чуток. Потом лазерной указкой показали каждую телку или бычка в стаде, из тех, которые предназначены для отстрела. Так что сама охота заняла час вместе со стрельбой. А потом мясо заготавливали, полтора десятка туш разделать – это уже неромантично. Считайте, что учения у нас так проходят, слаживание отделений. У вас на стрельбище, у нас в саванне. Девушки, будете? – Я открыл бутылку водки. Разлил в рюмки по полной себе и Малику, по половинке кивнувшим Свете с Олесей. Положил в тарелку пельменей, подцепил вилкой кусочек креветки из салатницы, поднял рюмку.
