«Ну да, кто еще к нам с той стороны может наведаться… – подумал я, быстро влезая ногами в сапоги и уже на ходу накидывая куртку. – Эх! Как чувствовал! Сразу надо было уходить, сразу!»
Но тут уж моя, и только моя промашка. Не настоял как командир, опоздал с выходом, и теперь вот имеем… хм… что имеем!
Я вышел на балкончик и увидел приближавшихся мужчин. Заметив меня, один из них заорал:
– Эй ты! Кто такой?! Открывай немедленно! Или пусть прячущиеся у вас трусы сами выпрыгивают наружу. У них к нам должок один есть!
Громкий хохот из десятка глоток окончательно разбудил всех обитателей нашей башни. А мне следовало решать моментально: завязать разговор или атаковать уродов сразу?
И опять подвела моя мягкотелость, присущая мне, когда я еще был инвалидом:
«Ну как же так?! Эти люди не сделали мне ничего плохого! Может быть, удастся с ними договориться и разойтись мирно?»
Момент для первой атаки на расстоянии был упущен. Прибывшие проскочили ту отметку, на которой их следовало задержать грубым окриком. Пятеро разошлись в стороны, становясь широким полукругом, а пятеро прошли в «мертвую», невидимую мне зону, под стенку самого меньшего бетонного кольца. Я шепнул уже присевшим за моей спиной мужчинам:
– Так и сидите тихо, но по моей команде резко вскакивайте и закидывайте дротиками и копьями всех, кого увидите. А я постараюсь пальцем указать каждому, где находятся ранние визитеры.
Самый мордастый из прибывших упер одну руку в бок, а второй начал поигрывать солидным копьем:
– Ты, глухонемой заяц! Что, язык проглотил? Отвечай, когда тебя спрашивают, и буди своих, пусть двери открывают!
Я демонстративно оглянулся по сторонам и сказал недоумевающим тоном:
– С кем это ты разговариваешь, вонючий и жирный урод? Тебя не учили, огрызок тошнотворного сала, что, когда приходишь в гости, надо здороваться? Или тебя, отрыжка шакала, надо поучить хорошим манерам, выбив десяток лишних зубов?
Тем самым я сразу накалил ситуацию до предела, а уж мордастого уродца рассердил так, что он покраснел, как помидор, весь затрясся и от бешенства выронил копье. Пришлось ему за ним нагибаться под мерзкий смешок подельников. Его успокаивающе похлопал по плечу другой бандюга и обратился ко мне:
– Да поздороваться мы можем, – глаза прищурены, самоуверен, шлема на голове нет, и прическа ежик. – Мы люди с понятиями, наших соседей уважаем и дружим с ними. Но тебя видим впервые, потому и сомневаемся в твоем праве там находиться. Поэтому не надо с нами ссориться.
– А кто вы такие и чего среди ночи шатаетесь по дорогам? – спросил я. – Все нормальные люди спят еще!
– Нас тут все знают, – ухмыльнулся бандюга. – Да и ты кто такой, мы догадываемся: Миха Резкий, новенький-зелененький… Хе-хе! Позови-ка нам Крэча или Олега. Мы все вопросы с ними решим.
Его информированность впечатляла. Быстро же они тут все узнают! А значит, имеют чуть ли не постоянную связь с замком Зуб. Если вообще с тамошними жителями у бандитов не заключен союз. Очень настораживающий аспект.
– Нет их, – сказал я. – Еще вчера ушли на охоту, а потом на поле сражения байбьюков и тервелей. Наверняка до сих пор копаются среди трупов, разыскивая груаны.
Все-таки у меня еще теплилась надежда, что, услышав это, ранние гости вернутся в свой замок.
– Ну тогда позови Ольшина…
– А его велено будить только тогда, когда все остальные наши вернутся.
– Ты зря нас сердишь! – уже совсем иным тоном, с угрозой рыкнул Ежик. – Предупреждаю: если беглые уроды из башни тридцать дробь тридцать прячутся здесь, мы вас на мелкую стружку нарежем и заставим друг друга жрать.
– Здесь нет посторонних, – спокойно сказал я. – Только свои! А вот когда придут Олег с Крэчем, с ними и будете разговаривать.
Ежик пожал плечами и махнул рукой:
– Ломайте, ребята!
И тотчас на дверь обрушились тяжеленные удары. Оказывается, эти уроды притащили с собой два молота и теперь пытались выломать металлическую преграду. И наверняка опыт у них в подобных делах был, раз не стали просто штурмовать.
Хотя, возможно, таким вот грохотом бандиты желали доказать нам серьезность своих намерений. Ибо такой, как Ольшин, командуй он обороной, сразу бы предпочел сдаться.
Ну а у меня исчезли последние сомнения. Указав присевшим товарищам, кто где стоит напротив башни, следующим движением я швырнул вниз «чужой» груан. Перила балкона защищали меня от осколков, и я не сильно-то и отклонялся назад и тем более не приседал. Прогремел взрыв, мордастый Ежик и еще трое упали. Я метнул копье и скомандовал подчиненным:
– Бросайте!
И во врагов полетели копья и дротики.
Получилось эффективно – с десяти метров, да еще и сверху, бросать более чем удобно.
Мы замерли с дротиками наготове, прислушиваясь к затихающим стонам умирающих. В невидимой нами зоне могли еще оставаться притаившиеся враги. Чтобы развеять сомнения, я голосом киношного злодея прорычал:
– Джон! Кидай вниз еще один груан!
Подействовало! От башни бросился, петляя, словно заяц, один из выживших бандитов. Но с той стороны стоял Неждан Крепак. И он подтвердил свое мастерство копьеметателя. Его первый дротик пронзил убегающему бок, а второй добил в спину.
И все равно стоявший рядом со мной Ратибор Палка сомневался:
– Вдруг там еще кто выжил?
Привязывая веревку к крюку, коих в толще нависающего над нами следующего этажа было предостаточно, я услышал недоуменный вопрос Влада Серого:
– А кто такой Джон?
– О! Это герой романов, который всегда боролся за справедливость! – Я показал на один из припасенных на балконе камней: – Как только я начну спускаться, сбросьте его вон с той стороны.
Ратибор все сразу понял, кивнул и приготовился отвлечь внимание от моего спуска. А я еще раз внимательно осмотрел видимые мне пространства. Людей видно не было, а вот хищники нарисовались. Метрах в трехстах, по направлению на Зуб, паслось сразу два квартета байбьюков, а по направлению к Пяти Проходам виднелось среди корней-деревьев несколько тервелей. Но в нашу сторону они не двигались, так что опасаться не стоило.
Обвязавшись веревкой, я кивнул Ратибору и быстро спустился вниз. Брошенный в стороне камень оказался бесполезным: там были только трупы.
Поскольку сражаться больше было не с кем, нам следовало срочно грузиться и отправляться в поход.
– Открывайте двери! Начинайте спускать повозки! – рявкнул я, зная, что услышать меня никто посторонний не может. – Надо сматываться отсюда побыстрей!
Дождавшись, когда дверь откроют, я по лестнице поднялся аж на девятый этаж. Там тоже имелся балкончик. И раньше тут и выше были окна! Сейчас они были заложены наглухо. А почему? Загадка…
