Ратибор и Степан вскинули на плечи раненого и убитого и направились следом за караваном, а я начал отстрел врагов с дальней дистанции. Первый мой снаряд оказался для преследователей словно гром с ясного неба. Никто вроде в авангарде от взрыва не пострадал, зато ринулись от дороги в стороны, словно бильярдные шарики при правильной разбивке центральным. И залегли как под пулеметным огнем. Но тут раздалась команда Чаперы, и две пары бойцов побежали ко мне вдоль сходящихся стен пещеры.
Ха! Мне-то что? Камней хватает, тряпок тоже… Два новых броска – и картинка словно по заказу! Убитых нет, зато в каждой паре по одному раненому, которого его товарищ на полусогнутых уже волочет в тылы. Еще одна попытка прорваться по центру – и новый труп. А я, войдя в раж, крикнул своим подправленным голосом, которым не стыдно и арии распевать:
– Любого, кто пойдет вперед, забросаем груанами! Нам такого добра для вас не жалко! Ну, уроды, кто смелый?
Последовали новые команды, и впереди остались только три человека. Наверное, самые глазастые. Они тщательно пялились в сумрак перед собой, не сомневаясь в том, что лучше них никто не видит. Остальные встали и стали оттягиваться к своему атаману. Эти тоже были уверены в своей полной невидимости для меня. Но я-то их видел! И теперь только и мечтал, чтобы моя палка-металка смогла забросить снаряд еще дальше, в самую гущу скапливающихся бандитов.
Очередной камень, обрывок одежды, груан – и вот я уже максимально оттягиваю металку, готовясь швырнуть смертельный подарочек. И вдруг – хрясть! И я с трясущимися руками, сжимающими снаряд, сижу на заднице.
Копье не выдержало и сломалось. А без него метнуть мой подарочек дальше, чем на шестьдесят метров, – не получится. Ничего больше не оставалось, как засунуть неиспользованную ракушку вместе с камнем за пазуху, взвалить тело убитого на плечи и рвануть по следам Степана и Ратибора. Труп я решил сбросить хотя бы в двадцати метрах дальше нашего поворота, чтобы сбить со следа бандитов.
Так и сделал. И, уже собравшись возвращаться, столкнулся с огромным скопищем животных, которые своей ярой расцветкой меня вначале чуть не ослепили, а потом чуть своей массой не затоптали.
«Скользкие зайцы! – опознал я животных с дорогущей кожей. – Эпической гайкой вам между ушей! Куда же вы, твари, мчитесь? И откуда?!»
Некоторые через меня перепрыгивали, и будь у меня руки подлинней, да с когтями – запросто поймал бы парочку этих шустриков-кенгурят. Может, и мечом бы нарубил, но не до того было, не время для охоты. К тому же пытался разобраться: куда это они? И с какой стати? А местечко и в самом деле замечательное для засады, и наверняка Витим со своими подельниками именно здесь и устроил славную охоту.
И тут мне все стало понятно. Из широкого прохода, следом за зайцами, сплошной волной накатывалось стадо байбьюков. То ли они таким образом устроили облаву на мелкую живность и гнали их в пасть другим, то ли случайно так получилось, разбираться было некогда: мне следовало как можно быстрей удирать отсюда.
Отбежал назад и, оглянувшись на труп, пожалел, что туда его волок. Его уже вовсю рвали колобки. И стаду конца-края не было видно. Вспомнил о запрете на свист и придумал, чем занять наших настырных преследователей. Разлился громкой трелью, словно Соловей-разбойник. Все колобки на мой свист не откликнулись, но добрая половина охотно повернула к раздражающему их объекту. Ну а сам «объект», не будь дураком, рванул по проходу вслед за караваном. Если за мной пойдут, отбегу на пару сотен метров да настрогаю на свой след кору нужного дерева. Байбьюки развернутся и наткнутся на бандитов. И те уже ни в коем случае не подумают, что мы скрылись в том направлении. А если монстры не пойдут по моему следу – еще лучше. Пусть сразу на простор каверны выходят да вступают в сражение с нехорошими людишками.
Бежалось мне легко, привольно. Да и мысли нахлынули чуть ли не праздничные. Все-таки поле боя, несмотря на явное преимущество врага в численности, осталось за нами. Да и бандитов теперь намного меньше, только в последнем столкновении мы убили четверых, и двое раненых. Чем не изумительный результат, достигнутый без капельки пролитой крови с нашей стороны? Лепота!
Своих я увидел издалека. Они уже затолкали арбы в развалины. Часть людей готовилась с оружием в руках выступать мне на помощь, и среди них выделялась мечущаяся Ксана со шлейфом распущенных волос вместо шлема. Емельян обессиленно сидел на земле, пытаясь отдышаться. Все-таки недавняя потеря крови, несмотря на залеченные мною раны, сказывалась на рыцаре.
Заметив меня, бегущего, приветственно подняв руку, все несказанно обрадовались, запрыгали и замахали руками в ответ. И только Ратибор продолжал стоять на коленях возле пленника.
Когда я поведал о том, что произошло, Ратибор встал и, дождавшись тишины, рассказал о том, что услышал от уже испустившего дух пленного:
– Чапера поклялся, что не вернется в замок, пока нам не отомстит. Все поддержали его, так что успокаиваться нам рано. А вот хорошие новости – это резкое уменьшение поголовья двуногих хищников. Твоя, Миха, затея с мечом унесла жизнь одного разведчика и легко ранила двоих. А второй сюрприз убил сразу четверых и троих серьезно ранил. А плетущиеся в тылах воины замка Зуб готовы прекратить погоню немедленно и вернуться домой. Их удерживает со всеми только угроза физической расправы.
Такие новости нас всех порадовали. По самым скромным подсчетам, врагов оставалось в живых тридцать семь человек и среди них семеро раненых. Значит, боеспособных только три десятка. А если воины замка Зуб прекратят погоню – нам вообще праздник. Тогда чуть ли не на равных становимся с шайкой Зуха Чаперы.
Ну, где-то так… Примерно…
Теперь следовало решить, что делать дальше, и все уставились на меня. А тут и решать было нечего: как минимум, большой привал. Все выглядели как загнанные лошади, а Емельяна Честного нужно было еще и подлечить. Поэтому я сказал:
– Всем отдыхать и отъедаться! Можно спать. Я немного полечу нашего рыцаря, подправлю остальных, а потом буду наблюдать за дальним входом в эту пещеру. При крайне опасной ситуации бежать в указанном мною направлении, не думая об арбах. Жизнь любого из нас дороже всего барахла вместе взятого. Понятно? Тогда отдыхать!
Я подсел к Емельяну. К сожалению, восстановительная терапия в моих умениях числилась в зачаточном состоянии, и мне предстояло экспериментировать. А это может как помочь, так и навредить.
Начал я с устранения сильно заметных покраснений сращенных ран. Особенно на плече под кожей просматривался дивный клубок пульсирующих, переплетенных язычков пламени. Если бы раненый вылежал должное время, то регенерация проходила бы в состоянии покоя и осложнения не случилось бы. А так не просто пришлось быстро идти, но даже бежать. Вот рану и «растрясло». Но хорошо, что у меня уже имелись навыки, примененные как на Ксане, так и на самом себе.
Я применил тринитарные всплески, которые назвал «горчичниками». И хотя твердо верил, что такое лечение поможет, с досадой цокал языком, наблюдая за весьма медленным прогрессом в ликвидации воспаления.
