— Это ты верно заметил: я и представил себя спутником, летящим по круговой орбите. Ну что, теперь летим на Луну? Вон она, голубушка! — И он указал рукой на белесый диск, висящий над земным горизонтом.
— Полетели! Посмотрим, как быстро мы оттуда вернемся.
Федька снова схватил меня за руку и понесся с ускорением к Луне. Верный спутник Земли приближался, наезжая на нас своей поверхностью. Особенно захватывающей была картина на линии разделения дня и ночи. Все мельчайшие складки поверхности и кратеры вырисовывались тенями с филигранной резкостью. Друг явно тащил меня к определенной цели.
— Ты куда летишь? — спросил я.
— В Море Дождей.
— А зачем?
— Там поменьше кратеров, и где-то остался «Луноход-1». Хочется посмотреть, что стало с нашим первым космическим вездеходом. Он ведь отработал несколько ресурсов, запланированных первоначально, так что его гоняли, уже не зная, что с ним еще делать. А еще говорят, что наша техника плохая. Не всегда и не везде!
Пока мы так болтали, полет завершился удачным прилунением.
— А здорово-то как — без шума и пыли! И солнышко не режет глаз. Представляешь, каково американским астронавтам было здесь ковыряться в своих скафандрах?
— Да уж. Если они вообще здесь были, — съехидничал я, намекая на сомнения многих критиков по поводу подлинности видео- и фотоматериалов о посещении этих мест человеком.
— Были! Брехня завистливая все это, — уверенно ответил Федя на мои инсинуации. — Давай лучше луноход искать.
Однако сверху его найти не удалось, и мы попробовали сориентироваться, как на Стонхендж, представляя его с открытыми глазами. К счастью, этот маленький многоколесный агрегат оказался недалеко. Заметили мы его только где-то с тридцати метров. Он почти сливался с грунтом, слегка припорошенный лунной пылью. В остальном сохранился неплохо, только слегка выгорел под нещадными лучами солнца.
— Эта игрушка наколесила за неполный год десять с половиной километров, наделала десятки тысяч фотографий и взяла кучу проб грунта. А теперь она заочно продана какому-то частному музею. Правда, посетителями этого экспоната являемся только мы, — прочитал Федор патетическую лекцию об отечественной космонавтике.
— Отлично, насмотрелись на достижения советской науки и техники. Что дальше? Будем искать следы американцев?
— Это несколько проблематично. Я не помню места их высадки. Если только сконцентрироваться на флаг.
— И оказаться в Белом доме. Для меня проблема в том, что я помню только картинку, на которой кроме флага есть космонавт и космический корабль. А сейчас их там, естественно, нет. Мне кажется, что картинка не сработает.
— Давай так: представляем себе по отдельности, что получится, а потом встречаемся дома.
— Согласен!
Мы стали воображать себе американский флаг на Луне. Сначала исчез Федька — с первой попытки. Мне удалось переместиться со второго раза…
Я лихорадочно осматривал окрестности. Никакого флага не было видно. Наверное, выцвел, или все же не врут, что американцы все подделали? До меня вдруг дошло, что меня смущает: огромного шара Земли в небе не было. Куда же он подевался или… я подевался?
С отчаянием я вообразил себя на затерявшейся во Вселенной планетке, случайно похожей на Луну и крутящейся у заурядной звездочки за миллионы или миллиарды парсеков от Солнечной системы. Впору было завыть волком…
Через силу заставил себя думать рационально: если я в Солнечной системе, то на небе должны быть знакомые созвездия. Это верно, но с моими познаниями в астрономии… Что же я знаю? Медведиц, Орион, Лебедь и Южный крест — наверняка, а остальное — как придется. Главное, без паники, надо искать то, что знакомо, лихорадочно соображал я, пялясь на звездное небо. Ура-а! Орион! Знакомое созвездие раскинулось на четверть небосвода. Да! Такую бабочку если только полный лопух не разглядит…
Ох, и каким же идиотом надо быть — если я даже на обратной, освещенной стороне Луны, то большая освещенная часть сейчас видна с Земли. А это значит, что стоит мне взлететь чуть выше, и увижу нашу планету.
Я взлетел, поднялся на пару километров и увидел, как со стороны солнца начал подниматься огромный серебристо-синий серп Земли, упирающийся рогами в горизонт. Я почувствовал, как холодные, но цепкие коготки страха отпускают мою душу. Между тем подо мной простиралась поверхность, сплошь усеянная кратерами. Эта, невидимая с Земли, более легкая сторона Луны когда-то давно здорово кипела, перед тем как остыть.
С облегчением я закрыл глаза и представил себя у Феди в спальне. Открыв их, с удивлением заметил, что моего компаньона еще нет. Подождав немного, я вдруг полетел кувырком от внезапного удара. Этот обалдуй материализовался почти точно в том же месте, что и я. Слава богу, что мы не спаялись вместе каким-нибудь причудливым образом, а просто отскочили друг от друга, как мячи.
— Ну идиот! — испуганно рявкнули мы с Федькой хором, а потом облегченно и весело стали обмениваться впечатлениями.
Как выяснилось, кудрявый друг так творчески допредставлял себе американский флаг, что оказался где-то посреди техасской или аризонской пустыни у одинокого флагштока с полосатым стягом. Я его успокоил, что со мной наша рулетка выкинула случай похлеще. Так что мы зареклись впредь путешествовать по таким туманным ориентирам. Во всем остальном наше космическое путешествие удалось, и мы наметили на вечер плотную программу освоения ближнего космоса. Всю ориентировку взял на себя Федор, лучше разбирающийся в движении планет и расположении светил на небе.
Во время вечернего выхода мы сначала посетили Венеру — в целом довольно скучную планету, укрытую толстым покрывалом облаков. Гораздо интереснее было путешествие на Солнце, где мы решились на купание в фотосфере, облетали огромные протуберанцы и рассматривали темные пятна… Из больших планет посетили Юпитер с его спутниками. Сначала облетели наиболее интересные сателлиты гиганта: ледяные шары Ганимеда и Европы и дымящий вулканами Ио. А Каллисто своими кратерами сильно напоминал Луну.
Самым интересным оказалось наблюдать медленное движение огромных газовых масс по поверхности Юпитера. Заинтересовавшись его красным пятном, я потащил Федю к поверхности бордовых облаков. Вблизи пятно смотрелось огромным океаном оранжево-бурой ваты. Заинтересовавшись, что могло быть внутри, я неосмотрительно нырнул под облака. Достаточно быстро мы окунулись в пурпурно-золотистые сумерки, и никакое усиление зрения не помогало что-либо рассмотреть. Мы остановились, пока еще было видно небо апельсинового цвета. Нас окружал сплошной туман.
— Слушай, — спросил я приятеля, — почему здесь так тихо?
— А шторм ведь только снаружи и по краям, а здесь мы движемся вместе с циклоном, вот и незаметно никакого движения атмосферы.
— Извините… вы помогать… не мешать… — Чей-то голос встрял в нашу беседу, как будто подыскивая слова.
— А кто вы? — испуганно озираясь, спросил Федька.
