Лэя почувствовала, как от страха слегка сжалось сердце. Потом подумала, что она изрядная трусиха, раз эта девочка не побоялась… Она взяла ветви из рук Лики и встала на то же место.
— Вытяни руки с ветвями и пытайся разглядеть свое отражение под ногами, а потом как бы вытягивай его перед собой в полный рост. Это и будет твой суженый. А я стану читать заговор.
Лика принялась напевно произносить заклинание. Лэя всматривалась в мерцающее отражение вытянутых рук с ветвями, пытаясь мысленно поймать его и вытянуть в длину. А в голове кружились стихи, напеваемые Ликой. Вдруг она почувствовала, что изображение удалось «ухватить». Она принялась «поднимать» его, отводя от себя, и картина стала меняться. Видение плыло, пока вдруг не сфокусировалось, показав в полный рост Зара. Сердце замерло: «Неужели я все-таки выйду за него?» Но изображение потекло дальше, пока опять не сфокусировалось и не стало четким…
Лэя озадаченно уставилась на «это». Лика тоже остановилась на полуслове, со страхом всматриваясь в воду. На них смотрел какой-то больной и очень странно одетый сэйл или не сэйл вовсе. Неприятное, абсолютно голое, бледное лицо. Можно сказать, отвратительные, бесшерстные, искореженные складками круглые и лысые уши. Коренастая фигура. Но маленькие глаза с круглыми зрачками смотрели внимательно и открыто. Взгляд этого существа чем-то приковывал внимание. В нем читался ум в сочетании с независимостью, что создавало ощущение внутренней силы.
«Это не сэйл, — поняла Лэя, — но и не лонк. Такому взгляду позавидовал бы любой житель Сэйлара, если бы только понимал его открытость. Кто же это тогда?» Мысли лихорадочно метались в голове, пока она внимательно разглядывала неправдоподобно четкое изображение. Сбоку послышался всхлип. Лика, видимо, не могла больше наблюдать это зрелище. Лэя на секунду обернулась, проверить, все ли с той в порядке. Девочка, закрыв глаза, плакала то ли от страха, то ли жалея Лэю. Повернувшись обратно, принцесса увидела только черноту озера…
Почему-то Лэя не расстроилась. Видимо, взгляд незнакомца настолько заворожил ее, что она не акцентировала внимание на уродстве этого… неведомо кого. Она подошла к Лике, обняла за плечи и утешительно сказала:
— Не обращай внимания! Я же ненормальная. Видела, сначала было изображение Зара. Так что ж мне теперь, за двоих сразу замуж идти? Хороши женихи: один — слуга, другой — урод! — наигранно засмеялась Лэя. Это подействовало, и Лика перестала хныкать. — А теперь собираем свечки и бежим к Зару, а то прозеваем рассвет. Да! И ни слова брату, а то он размечтается о чем не нужно… И вообще — никому ни слова.
Они быстренько подобрали весь мусор и поспешили к костру. Зар встретил их заинтересованно вопросительным взглядом. Не давая Лике взболтнуть лишнего, Лэя отрапортовала:
— Готовьте приданое! Лике такой кавалер придворный привиделся — лучше не бывает!
— Правда? — обрадованно переспросил Зар и напряженным голосом поинтересовался: — А кто у тебя?
— Не поверишь! — весело отмахнулась Лэя. — Плохо ведьмой быть. Такая чушь шла! Изображения все время менялись… какие-то уроды. В жизни замуж за таких не пошла бы.
— Ну и ну! — только хмыкнул Зар, не зная, верить или нет. — Лика, неужели правда?
Сестренка только часто закивала и выдохнула:
— Правда уроды. Жуть просто! Я даже глаза закрыла от страха.
— Ладно болтать, рассвет не прозевать бы, — прервала обсуждение гаданий Лэя.
— Давайте тогда по кружечке сандры и пойдем на берег, — согласился Зар.
Больше в костер дров не подкладывали, чтобы свет не мешал разглядывать первые признаки звездного рассвета. Через полчаса Зар заметил легкое просветление на востоке. Лэя растолкала спящего Хлюпа, и все вышли на кромку берега, встав рядком и затаив дыхание.
На востоке проявилась линия горизонта. Постепенно небо озарялось холодным, чистым, серебристым светом. Наконец тишину нарушил общий восхищенный вздох — на горизонте обозначились две тонкие ярко-белые полоски. Постепенно утолщаясь, они слились в середине, образуя форму огромной серебристой птицы.
— Звездный орел! Он вернулся! — восторженно воскликнул Хлюп.
Спустя некоторое время за большой птицей стало подниматься мощное серебристое сияние, и вскоре всю кромку неба усеяла яркая и густая россыпь звезд, которые отражались в зеркале воды, удваивая световой эффект. Вокруг стало светло, как при ранних сумерках. Хлюп бросился радостно обниматься, и все последовали его примеру.
— К нам вернулись звездные ночи! Теперь будет красиво, однако! — ликовал Хлюп, и все радостно засмеялись от такого искреннего выражения чувств.
— А ты чуть все не проспал, — пожурила его Лэя.
— Кто спал? Я не спал. Я только чуть-чуть прикорнул, однако. А ты сразу — спал, — возмущенно оправдывался мохнатый малыш.
— Смотрите: второй рассвет! — опять привлек общее внимание к небу Зар.
Усыпанная серебром восточная кромка неба стала розоветь, а звезды понемногу гаснуть. Наконец почти все звезды пропали, и появился оранжевый краешек солнца.
— Ура-а! Вот и солнышко теплое! — опять восторженно запрыгал Хлюп.
Все с удовольствием подставили лица под ласковые оранжевые лучи. На этом и закончилась самая волшебная ночь в году, но никто не печалился, так как впереди их ждал теплый летний день.
Глава 4
СТРАННЫЕ СНЫ
Лето продолжало свое наступательное шествие по долине. Урожаи грибов и ягод радовали беженцев, а вода в озере становилась все теплее. Так что скучать не приходилось. Всем хватало и дел, и развлечений. Лэя все меньше занималась в библиотеке. Летняя пора звала на природу — луга, леса, озеро и горы манили ее, а мир книг все больше убеждал, что многие тайны так и останутся невыясненными из-за путаницы в голове ученых авторов. Лэе даже казалось, что чем больше она читает, тем дальше от истины уводят ее многослойные, высокопарные, ни на чем не основанные рассуждения. Поэтому она все больше помогала Илаиру и Зару на сенокосе, Лике — по дому, а с Хлюпом собирала грибы и ловила рыбу. И конечно же она каждый день плавала в озере. Никогда еще ей не доводилось купаться в таком большом водоеме, и сейчас она наверстывала упущенное, делая далекие заплывы, чем частенько расстраивала Хлюпа и других свидетелей ее безрассудства.
— Вот уж делать нечего, как только мокнуть в этой воде, однако. Ну чего ты в ней нашла? Там даже рыбы жить не хотят, — бурчал любимый лонк, нервничая в очередной раз, когда она возвращалась с заплыва.
— Как не хотят? — удивленно рассмеялась Лэя, выходя из воды.
— Я знаю! Там же темно и сыро. Рыбы просто не умеют жить на суше, вот им и приходится сидеть в воде, однако, — развивал свою философию маленький мыслитель. — А что ты там делаешь? Никому не понятно.
Несочетаемость Хлюпа с водой было невозможно исправить. Врожденные инстинкты не выкорчуешь. Однажды Лэе пришла в голову одна мысль. Она давно мечтала опробовать свои колдовские способности, но это было невозможно в деревне. А сейчас все окружающие знали о ее способностях, и ничто не мешало потренироваться. Ведь это могло оказаться очень полезным в будущем. Девушка встала по грудь в воде и хитро посмотрела на лонка, сидевшего аккурат на середине мостков, сохраняя одинаково удаленную дистанцию до левого и правого края. Беспокойство за хозяйку гнало его на берег, но неприязнь к воде заставляла держаться на безопасном расстоянии от краев деревянного настила.
