— Да ты что? Как ты могла подумать такое? — закатил глаза в приступе притворного возмущения гость. — Ты теперь совсем в другом качестве предстаешь… и знаешь, по-моему, только красивее стала. В тебе что-то такое значительное появилось. Ходишь и как будто все время прислушиваешься к себе. Так что даже мне хочется послушать, есть там кто живой?
Таша со Славой уже полгода как жили в мире Отраженного реала — самой большой пирамиде астрала, твердо решив завести побольше детишек, чем успешно и принялись заниматься. Но правила этого мира были очень жесткими. Таша вообще не могла покидать его, пока не родит ребенка. Одно из строгих ограничений заключалось в том, чтобы никто не замечал их выходов за пределы пирамиды, и в первую очередь собственные дети. Поэтому внешне они сосредоточились на почти стопроцентно реальной жизни в Отраженном реале. Однако это не мешало Славе разгуливать по астралу — это позволял им делать статус мелкопоместного божества после их слияния в одну астральную сущность.
Для выхода из своего мира они, не без помощи Буля, завели чуланчик-портал прямо на втором этаже своего дома.
Сегодня Слава пропадал с Булем, утрясая одно совместное, очень интересное дельце в пирамиде Службы Равновесия. Таким мелким сущностям, как Женька, туда ходу не было. Так что гость с удовольствием решил скрасить Ташин досуг, пока ее ненаглядная половина дефилировала по высшим сферам.
Молодая хозяйка умела создать уют в доме. Если учесть, что к этому добавлялось Ташино воистину сверхъестественное обаяние, то можно понять, что выпихнуть Женьку из этого дома было трудновато и под силу только совести, иногда просыпавшейся в его довольно бессовестной душе.
— Как дела у Феди?.. Ты что это? Не уснул, случайно? — Приятный женский голос вывел бесцеремонного гостя из состояния полной релаксации.
— Ой, прости! У вас так хорошо, что я выпал из реальности. А у Федюни все в порядке. Что с его полями сделается? Представляешь, парню все еще интересно заниматься своими физическими экспериментами. Мне так эта биохимия с физиологией надоедать начинают.
— С другой стороны, подумай: в любом случае ты проживаешь сразу две жизни: в реале и астрале. Твоя жизнь в два раза богаче, чем у обычного человека.
— Слушай, Славка там еще неизвестно сколько проболтается, а я у вас еще нигде не бывал — только из шкафа и обратно лазаю. — Женька имел в виду, что, приходя в гости, он появлялся в их чуланчике для путешествий. — Если тебе не трудно, прокати меня на вашей машинке — мне на таких еще не доводилось летать.
Его просьбы возымели действие, так как, по-видимому, совпали с авантюрными желаниями самой хозяйки, и она, отодвинув чашку с недопитым кофе, сразу согласилась:
— Классная идея! Полетели, покажу тебе окрестности. — Было видно, что желание похвастаться так и распирает хозяйку изнутри.
Выйдя за ней во двор, гость очутился в изумительном по красоте горном ландшафте. С трех сторон альпийский луг охватывало нагромождение горных пиков, хребтов и склонов. Самые высокие из них были укрыты снегами. Ярко-зеленый луг, на котором стоял дом, постепенно переходил в склон и заканчивался низким кустарником, за которым вдали и где-то внизу виднелось море.
Будущая мама не мешкая подбежала к машине, похожей на самолет с маленькими крыльями. Когда они уселись, Таша захлопнула колпак и, не прогревая двигателей, сразу рванула наискосок вверх.
— Ох! Можно немного плавней, а то мутит немного, — охнув от неожиданности, пожаловался пассажир.
— Кто тут беременный? — с легким превосходством заметила Таша. И безжалостно вдавила педаль акселератора в пол.
Женька крепко вцепился в сиденье и через не могу разглядывал красоты разворачивающегося внизу пейзажа. Хулиганистая водительница заложила лихой круг над лужайкой, чтобы гость смог рассмотреть домик, кажущийся игрушечным с такой высоты. Потом хозяйка направила флаер прямо на край луга, и они на бреющем полете стремительно пролетели над кромкой пропасти, в которую обрывалось плато.
— Слушай, а ты водить-то умеешь? — с опаской поинтересовался пассажир.
— Не бойся, не уроню! Я что, зря месяц на курсы вождения ходила?
Они по дуге стали спускаться вдоль зеленых склонов гор к морю. Внизу стали видны волны, накатывающие на пляжи, и кромка пенящегося у скал прибоя. Таша принялась выруливать на посадочную площадку, ловко расходясь со встречными флаерами.
— Сейчас искупаемся. Вода должна быть теплой, — скомандовала она, весело взглянув на Женькин зеленоватый вид, и не раздумывая побежала к воде.
Он поспешил за ней, лихорадочно вспоминая, какие семейные трусы на нем окажутся, когда он снимет свои джинсы. Гость как-то не озаботился о своем купальном наряде, когда входил в пирамиду Отраженного реала, а теперь даже не мог предположить, есть ли что под джинсами, кроме белесых телес. Он так и застыл враскоряку на пляже, раздумывая: «Снимать аль не снимать?» — пока Таша, на ходу скинув одежду, вихрем влетала в воду. Глядя на нее и чувствуя, что вот-вот опозорится перед дамой, он решительным жестом расстегнул молнию на джинсах. «Ура!» — там оказались вполне пристойные, хотя и не совсем купальные трусы. Женька облегченно скинул остальные предметы своего одеяния и последовал за Ташей и другими купальщиками принимать водные процедуры.
Оказалось, что, пока они весело барахтались в море, их мобильники, оставленные во флаере, названивали на все лады, дозываясь своих хозяев. Бултыхающаяся, как заправский тюлень, Таша наконец восприняла прямые мысленные призывы своей половины и, внезапно встав по грудь в воде, застыла с видом почти роденовского мыслителя. Потом кивнула неизвестно кому, и по мечтательной улыбке Женя понял, что это наверняка Славка какие-нибудь шуточки транслировал ей прямо в голову.
— Жень, — махнула рукой длинноволосая русалка на сносях. — Нас уже дома ждут. Пошли к флаеру!
Прервав купание, как и положено, на самом интересном месте, он поплелся на берег. Хотя неизвестно, какое у купания самое интересное место, но так всегда кажется — только примешься за что-нибудь этакое, а тут «бац!» — и на самом интересном месте… и дальше по закону подлости: или начальник вызовет, или телефон прозвонит, или, в общем, что угодно занудное и противное случится. И почему-то этот закон жизни имеет нахальное свойство продолжать свое существование даже в астрале.
В результате они с Ташей, мокрые и почти счастливые, мстили своим приятелям и использовали их вместо полотенец, тесно обжимая в холодных и сырых объятиях.
— Эй, чего это ты какой-то обнимательный стал? — заподозрил Слава Женьку в излишне интенсивном выражении чувств.
— Да ладно тебе…
— Понял. Если фен с полотенцем нужен, так бы и сказал, а не лапался здесь, как лягушка-прилипала, — догадался о тайных целях мокрого гостя приятель.
— Фи, как грубо! — Женька пошел наверх досушиваться, где и был вознагражден полотенцем, феном и смехом его временной союзницы, скрывшейся в душевой.
