— Ну-ну, Питер, будет, — успокоил его
татуированный, снова гладя по голове. — Не стоит портить такой момент.
Лучше попрощайся с сестренкой. Это ваша последняя встреча.
Кэтрин захлестнула волна отчаяния.
— Почему?! Зачем вы нас терзаете? — закричала
она. — Что мы вам сделали? Почему вы нас так ненавидите?
Приблизившись, татуированный зашептал ей в самое ухо:
— На то у меня свои причины, Кэтрин.
Он взял с бокового столика странный нож и прижал
отполированное лезвие к щеке Кэтрин.
— Это, возможно, самый знаменитый нож в истории
человечества.
Кэтрин не могла припомнить ни одного знаменитого ножа,
однако клинок и впрямь выглядел зловещим и очень древним. Чувствовалось, что
лезвие острое, как бритва.
— Не бойся, — успокоил татуированный. — Я не
собираюсь тратить его силу на тебя. Берегу для более благородной жертвы… в
священном месте. — Он обернулся к Питеру: — Ну хоть ты узнаёшь этот нож,
а?
В расширенных глазах брата плескались изумление и ужас.
— Да, Питер, этот древний артефакт до сих пор бродит по
свету. Мне стоило больших трудов и средств добыть его — и я приберег его
специально для тебя. Сегодня мы наконец сможем вместе закончить свой скорбный
путь.
С этими словами он бережно завернул нож в ткань,
присовокупив остальные подготовленные предметы: благовония, склянки с
жидкостями, куски белой атласной ткани и прочие церемониальные принадлежности.
Получившийся сверток отправился в кожаный портфель Лэнгдона, к масонской
пирамиде и навершию. Кэтрин, не в силах ничего поделать, смотрела, как
татуированный застегивает молнию портфеля и оборачивается к Питеру:
— Подержи-ка…
Он уложил тяжелый портфель Питеру на колени и начал рыться в
одном из своих ящиков. Послышалось металлическое звяканье. Вернувшись, он взял
Кэтрин за правую руку и провел какие-то манипуляции. Что именно он делал,
Кэтрин не знала, зато Питер увидел — и тут же забился в своем кресле.
Она почувствовала внезапный болезненный укол в сгиб правого
локтя, и по телу начало растекаться непонятное тепло. Питер метался и
полузадушенно хрипел, тщетно пытаясь выбраться из тяжелого кресла-каталки. От
локтя до кончиков пальцев рука у Кэтрин странно онемела и стала холодеть.
Татуированный отошел в сторону, и тут Кэтрин наконец поняла,
что привело брата в такой ужас. Из вены у нее торчала медицинская игла, какие
используются, когда берут кровь на анализ. Однако шприца у этой иглы не было.
Кровь свободно вытекала — из сгиба локтя струйка змеилась по руке на каменный
стол.
— Живой хронометр, — обернувшись к Питеру, пояснил
татуированный. — Через какое-то время, когда я попрошу тебя исполнить свою
роль, ты вызовешь в своей памяти эту картину… Умирающую в темноте и полном
одиночестве Кэтрин.
Лицо Питера исказилось невыразимым страданием.
— Она проживет еще около часа с небольшим, —
прикинул похититель. — Если не будешь артачиться и мы управимся быстро, у
меня останется достаточно времени, чтобы ее спасти. Но разумеется, если ты
вообще откажешься мне подчиняться… твоя сестра погибнет здесь одна.
Питер неразборчиво проревел что-то сквозь кляп.
— Знаю, знаю, — похлопав Питера по плечу,
посочувствовал похититель, — тебе тяжело. Но не переживай. В конце концов,
тебе ведь уже приходилось оставлять близкого человека в беде. — Помолчав,
он наклонился к самому уху Питера. — Я, конечно же, имею в виду твоего
сына Закари, которого ты бросил в тюрьме «Соганлик».
Питер дернулся, натягивая удерживающие его в кресле ремни, и
снова попытался что-то прокричать сквозь кляп.
— Прекратите! — не выдержала Кэтрин.
— Я хорошо помню ту ночь, — с издевкой продолжал
татуированный, заканчивая сборы. — Я все слышал. Надзиратель предлагал
способ вызволить твоего сына, но ты предпочел преподать Закари урок… бросив его
на произвол судьбы. Мальчишке урок пошел впрок, а? — Похититель
ухмыльнулся. — Он лишился — я обрел. — Вытащив из ящика льняную
салфетку, он затолкал ее Кэтрин в рот. — Смерть, — прошептал
он, — не терпит лишнего шума.
Питер отчаянно забился в кресле. Однако татуированный, не
проронив больше ни слова, выкатил его из комнаты спиной вперед, давая
посмотреть на сестру прощальным взглядом.
Кэтрин и Питер посмотрели друг другу в глаза — в последний
раз.
И Кэтрин осталась одна.
Она слышала, как похититель везет Питера по лестнице, затем
через металлическую дверь. Потом щелкнул замок в двери, которую татуированный
запер за собой, и они выбрались наружу через потайной ход, замаскированный
картиной. А спустя еще несколько минут донесся звук заводящегося двигателя.
Потом особняк погрузился в тишину.
Кэтрин лежала одна в кромешной тьме, истекая кровью.
Глава 108
Роберт Лэнгдон витал в бездонной пропасти.
Ни света. Ни звуков. Ни ощущений.
Бесконечная безмолвная пустота.
Мягкость.
Бесплотность.
Тело отринуло его. Он в свободном полете.
Материального мира больше нет. Время исчезло.
Теперь он — сознание в чистом виде… бестелесная субстанция,
повисшая в пустоте бескрайней вселенной.
Глава 109
Модифицированный вертолет «UH-60» пронесся почти над самыми
крышами просторных особняков Калорама-Хайтс, держа курс на координаты, выданные
отрядом подмоги. Агент Симкинс первым заметил черный «кадиллак-эскалейд», криво
припаркованный на газоне у одного из домов. Въездные ворота стояли закрытыми, в
доме было темно и тихо.
Сато подала сигнал приземляться.
Вертолет жестко сел на газон перед домом, где, помимо
«кадиллака», теснились другие автомобили, и среди них — седан частной охранной
службы с мигалкой на крыше.
Симкинс с отрядом выпрыгнули и, доставая оружие, понеслись к
крыльцу. Обнаружив, что входная дверь заперта, командир, приставив ладони к
стеклу, посмотрел через окно внутрь. Свет в прихожей не горел, но на полу
виднелся лежащий ничком человек.
— Черт! — прошептал он. — Это же Хартман.
