— Как я уже говорил в самом начале, — напомнил в
заключение Питер Соломон, — Джеймс Смитсон и отцы-основатели видели
будущее нашей страны в просвещении. Думаю, сегодня они могли бы нами гордиться.
Смитсоновский институт, их великое детище, служит символом науки и знаний в
самом сердце Соединенных Штатов. Это живой, дышащий, действующий памятник мечте
наших великих предков создать государство, где превыше всего будут знания,
мудрость и наука.
Под гром восторженных аплодисментов Соломон выключил
проектор. В зале вспыхнул свет, и одновременно взметнулись вверх десятки рук —
слушателям не терпелось задать вопросы.
Соломон выбрал невысокого рыжеволосого мальчика в середине
зала.
— Мистер Соломон, — озадаченно протянул
тот, — вы сказали, что отцы-основатели бежали от религиозных гонений в
Европе, чтобы основать здесь государство на принципах научного прогресса.
— Да, именно так.
— Но… я всегда считал их глубоко верующими людьми,
которые основали Америку как христианскую нацию.
Соломон улыбнулся:
— Друзья, не поймите меня превратно: отцы-основатели,
хоть и верили искренне и глубоко, были при этом деистами, признающими Бога в
общем и широком смысле. Единственным религиозным постулатом они выдвигали
свободу религии. — Сняв микрофон со стойки, Питер вышел из-за трибуны и
шагнул к краю сцены. — Отцы-основатели представляли в мечтах духовно
просвещенную утопию, где свобода мысли, всеобщее образование и научный прогресс
разгонят мрак изживших себя религиозных предрассудков.
Вскинула руку белокурая девочка в заднем ряду.
— Да?
— Сэр, — начала она, поднимая вверх свой
сотовый, — я нашла вас в «Википедии», и там сказано, что вы масон, причем
высокопоставленный.
Питер продемонстрировал масонский перстень.
— Только зря трафик расходовали.
По аудитории прокатился смех.
— Да, но, — продолжила девочка, подбирая
слова, — вы только что высказались насчет «изживших себя религиозных
предрассудков». А по-моему, если кто и выступает с религиозными предрассудками,
то как раз масоны.
— Да? И почему же? — невозмутимо поинтересовался
Соломон.
— Я много читала о масонах, знаю, что у вас полно
странных обрядов и убеждений. В той статье из Интернета, кстати, говорится,
будто масоны верят в какие-то древние магические знания… некую мудрость,
которая может возвеличить человека, вознеся до небесных высот.
Все посмотрели на девочку так, будто она сморозила
редкостную глупость.
— Вообще-то, — охладил слушателей Соломон, —
она права.
Ребята устремили недоуменные взгляды на лектора.
Пряча улыбку, Соломон поинтересовался:
— Что там говорит «Википедия» насчет этих магических
знаний?
Блондинка смутилась, но все же зачитала с сайта:
— «Чтобы оградить сакральные знания от посторонних
глаз, древние адепты прибегли к шифру, завуалировав истинное их могущество в
символах, мифах и аллегориях. В зашифрованном виде они окружают нас по сей
день, их можно наблюдать в мифологии, в искусстве, в древних оккультных
текстах. К сожалению, распутать сложные цепочки тайных смыслов современному
человеку, видимо, не под силу… поэтому великая истина считается утраченной».
— Это все? — спросил Соломон, выдержав небольшую
паузу.
Девочка поерзала на сиденье.
— Ну… почти.
— Так и думал. Дочитайте, пожалуйста.
Девочка, преодолевая неловкость, откашлялась и продолжила:
— «Согласно преданию, мудрецы, зашифровавшие во время
оно Мистерии древности, оставили потомкам своего рода ключ… пароль, помогающий
проникнуть к тайным знаниям. Это „волшебное слово“ — „verbum significatium“ —
способно развеять тьму и явить Мистерии древности на свет, сделать их
доступными для всеобщего понимания».
Соломон выслушал с задумчивой улыбкой.
— Да… «verbum significatium». — На секунду взгляд
его устремился куда-то вдаль, потом он снова посмотрел на девочку. — И
какова же судьба этого чудодейственного слова?
Блондинка настороженно посмотрела по сторонам — она, видно,
уже и сама была не рада, что полезла к гостю с провокационными
вопросами, — и дочитала:
— «Предание гласит, что „verbum significatium“ покоится
глубоко под землей, терпеливо дожидаясь, когда в истории наступит поворотный
момент, и человечество ощутит насущную потребность в вековой мудрости, знаниях
и истине. На этой непростой развилке своего пути человек наконец отыщет Слово и
провозгласит начало новой эпохи просвещения, полной удивительных чудес».
Закончив, девочка выключила телефон и съежилась на сиденье.
Аудитория притихла надолго, потом один из учеников все-таки
поднял руку.
— Мистер Соломон, вы что, серьезно в это верите?
Соломон улыбнулся:
— А почему бы нет? В наших мифах издавна встречаются
слова, наделяющие прозрением и божественным могуществом. Фокусники, например, и
сейчас произносят «абракадабра», когда извлекают предметы из пустоты. Мы давно
забыли, что слово это не игрушка, оно восходит к древнему арамейскому
заклинанию «авра кедавра» — «творю словом».
Молчание.
— Но, сэр, — не отступал мальчик, — неужели
вы верите, что одно единственное слово… это самое «verbum significatium»… каким
бы оно там ни было… способно пробудить древнее знание — и положить начало новой
эпохе просвещения?
Питер Соломон с непроницаемым лицом смотрел на зал.
— То, во что верю лично я, к делу отношения не имеет.
Важно другое: практически во всех без исключения религиях и философских
традициях найдется упоминание о грядущем веке просвещения. У индуистов — это
Крита-юга, в астрологии — Эра Водолея, у иудеев — пришествие Мессии, у теософов
— Новый век, у космологов — Гармоническая конвергенция, для которой они даже
указывают конкретную дату наступления.
— Двадцать первое декабря 2012 года! — выкрикнули
в зале.
— Да, пугающе скоро… если, конечно, верить календарю
майя.
Лэнгдон мысленно усмехнулся, вспоминая, как десять лет назад
Соломон предсказывал, какой ажиотаж вызовет у телевизионщиков 2012 год и
связанные с ним пророчества о конце света.
