— Поймешь, — спокойно заявил Соломон.
Лэнгдон, сдавшись, смотрел перед собой.
— Как тебе известно… — Питер поднялся и
неторопливо пошел вокруг стола, — нам не первое столетие пророчат, что
настанет час, когда Утраченное слово будет найдено, когда его достанут из-под
спуда… и человечество вновь обретет потерянную силу.
Профессор вспомнил давнюю лекцию Питера об апокалипсисе.
Многие ошибочно воспринимают апокалипсис как конец света, однако в буквальном
переводе слово значит всего лишь «откровение», явление вышей мудрости,
предсказанное древними.
«Грядущий золотой век, век просвещения».
Однако, даже уяснив смысл предсказания, Лэнгдон не мог
представить, как одно-единственное слово может спровоцировать подобные
глобальные перемены…
Питер показал на пирамиду, возвышающуюся на столе рядом с
золотым навершием.
— Масонская пирамида. Легендарный симболон. Сегодня его
части воссоединились, и теперь он останется завершенным. — Бережно подняв
навершие, Питер закрепил его на каменном основании. Тяжелый золотой наконечник
мягко вошел в пазы. — Сегодня, друг мой, ты сделал то, что пока не
удавалось никому. Ты собрал масонскую пирамиду, расшифровал все загадки и добыл
вот это…
Вытащив лист бумаги с рисунком, Соломон положил его на стол.
Лэнгдон сразу узнал решетку с символами, перетасованными согласно квадрату
Франклина. Ему уже удалось мельком взглянуть на нее в Храмовом зале.
— Интересно, как ты интерпретируешь этот рисунок? Мне
любопытен взгляд специалиста.
Лэнгдон присмотрелся.
Хередом, циркумпункт, пирамида, лестница…
Профессор вздохнул:
— Что ж, Питер, как ты сам видишь, это аллегорическая
пиктограмма. Изложенная не буквально, а языком метафор и символов.
Соломон усмехнулся:
— Задал, называется, эксперту простой вопрос… Ладно,
рассказывай, что видишь.
«Ему что, действительно интересно?»
Лэнгдон подтянул листок поближе.
— Ладно. Если в двух словах, мне кажется, что эта
картинка изображает… землю и небеса.
Питер удивленно приподнял брови.
— Да?
— Именно. На самом верху у нас слово «хередом» —
«священный дом», означающее обитель Господа, то есть небеса.
— Ясно.
— Направленная вниз стрелка в конце строки указывает на
то, что остальная часть символов относится к области, лежащей под
небесами, — следовательно, это земля. — Взгляд Лэнгдона скользнул к
нижним строчкам. — Два самых нижних ряда, под пирамидой, означают
непосредственно твердую почву, terra firma — низший из возможных пределов. Что
логично, на рисунке в нем заключены двенадцать древних астрологических знаков,
составлявших зачатки религии древних, смотревших в небеса и видевших в движении
светил божий промысел.
Соломон подвинул стул и присмотрелся к рисунку.
— Понятно. А остальное?
— Покоясь на фундаменте астрологии, — продолжал
Лэнгдон, — из земли вырастает великая пирамида, устремляясь к небесам.
Вечный символ утраченной мудрости. Внутри ее — философские и религиозные
течения, оставшиеся в веках: египетское, пифагорейское, буддизм, индуизм,
ислам, иудаизм и христианство и многие, многие другие. Все они, объединяясь и
перемешиваясь, взмывают ввысь, чтобы просочиться через воронку в пике пирамиды
и, преобразовавшись, слиться в единой философской концепции. — Он выдержал
паузу. — Универсальная мысль… всеобщее представление о Боге, выраженное
древним символом, на который указывает пик пирамиды.
— Циркумпункт, — подтвердил Питер. —
Универсальный символ Бога.
— Именно. На протяжении веков циркумпунктом обозначали
всё и вся. Бога Ра, золото в алхимии, всевидящее око, точку сингулярности перед
Большим взрывом…
— Великого архитектора Вселенной…
Роберт Лэнгдон кивнул, догадываясь, что те же самые доводы
Питер приводил в Храмовом зале, выдавая похитителю циркумпункт за Утраченное
слово.
— Осталось последнее, — напомнил Питер. —
Лестница.
Лэнгдон перевел взгляд на изображение ступеней.
— Питер, я думаю, тебе как любому другому понятно, что
это масонская винтовая лестница… Она ведет из мрачных подземных глубин к
царству света подобно лестнице Иакова, что вздымается к небесам… или подобно
человеческому позвоночнику, соединяющему бренное тело с бессмертным
разумом. — Профессор помолчал. — Остальные символы представляют собой
смесь небесных, масонских и научных и, думаю, служат для придания большей
значимости Мистериям древности.
Соломон задумчиво погладил подбородок.
— Изящно, профессор. Я, конечно, согласен, этот рисунок
можно воспринимать аллегорически, однако… — Глаза Питера лукаво
блеснули. — Наш набор символов можно прочитать и по-другому. И тогда
рассказ выйдет куда более откровенным.
— Неужели?
Питер Соломон снова принялся вышагивать вокруг стола.
— Там, в Храмовом зале, когда смерть казалась близка и
неминуема, я взглянул на рисунок и почему-то, затмевая все метафоры и
аллегории, мне бросилась в глаза самая суть изложенного в символах. — Он
резко развернулся к Лэнгдону. — Рисунок указывает точное местонахождение
Утраченного слова.
— Что-что? — Лэнгдон неуверенно шевельнулся,
испугавшись, что перенесенное потрясение все-таки не прошло для друга
бесследно.
— Роберт, легенды всегда называли масонскую пирамиду
именно картой, причем картой особого рода, чье назначение — привести достойного
к Утраченному слову. — Соломон постучал пальцем по листу бумаги с
рисунком. — Поверь, эти символы составляют именно то, что обещано в
легенде. Карту. Схему с конкретным указанием, где искать лестницу, ведущую к
Утраченному слову.
Лэнгдон ответил натянутым смешком и осторожно попробовал
достучаться до друга.
— Даже если бы я верил в легенду о масонской пирамиде…
Разве это карта? Сам посуди. На карту совсем не похоже.
Соломон улыбнулся:
— Иногда достаточно просто посмотреть свежим взглядом,
и знакомая картина предстанет в новом свете.
Лэнгдон посмотрел, однако ничего нового не увидел.