— Да, как и многие другие легенды. Мистерии породили
огромное количество преданий, увековеченных в истории, — о тайной
мудрости, оберегаемой тамплиерами, розенкрейцерами, иллюминатами, алюмбрадами…
Список можно продолжать. Все эти сказания основаны на Мистериях древности, и
масонская пирамида — лишь одна из них.
— Понятно, — сказала Сато. — И о чем
говорится в этой легенде?
На несколько секунд Лэнгдон задумался.
— Ну, конспиролог из меня неважный, зато я хорошо
разбираюсь в мифологии. Если кратко, то Мистерии древности — утраченная
мудрость веков — издавна считают самым бесценным сокровищем человечества.
Разумеется, их тщательно оберегали. Просветленные мудрецы боялись невиданной
силы, которой обладало это знание: если оно попадет в руки непосвященных,
последствия будут самые разрушительные. Как мы уже говорили, любой инструмент
можно использовать во зло и во благо. Итак, чтобы уберечь Мистерии древности (а
с ними — и все человечество), ученые объединялись в тайные братства. Внутри
таких обществ мудрость постигали лишь достойные. Многие считают, что в легендах
о волшебниках, колдунах и целителях рассказывается именно о хранителях той
мудрости.
— А масонская пирамида тут при чем? — спросила Сато.
Лэнгдон шел все быстрее, стараясь не отставать.
— Здесь-то и сливаются история и миф. К XVI веку в
Европе исчезли почти все тайные общества — большую их часть уничтожила волна
религиозных репрессий. Единственными хранителями Мистерий древности остались масоны.
Разумеется, они опасались, что их тайна однажды может исчезнуть вместе с ними.
— И? При чем тут пирамида? — раздраженно повторила
Сато.
Лэнгдон как раз к этому подошел.
— Легенда о масонской пирамиде очень проста. В ней
говорится, что масоны, пытаясь защитить великую мудрость и передать ее
следующим поколениям, спрятали ее в неприступной крепости… Повторяю, это только
миф, аллегория, тайные знания якобы перевезли из Старого Света в Новый — сюда,
в Америку. Масоны надеялись, что в этой стране не будет места религиозной
тирании. Здесь они и построили неприступную крепость — тайную пирамиду, —
призванную хранить Мистерии древности до тех пор, пока все человечество не
будет готово овладеть невероятной силой этих знаний. На вершине пирамиды якобы
установили сверкающий золотой камень — символ древней мудрости, позволяющей
человеку раскрыть свой истинный потенциал. Символ апофеоза.
— Занятная история, — сказала Сато.
— Да, масоны падки на разные безумные легенды.
— Стало быть, вы не верите в существование такой
пирамиды?
— Нет, конечно! — ответил Лэнгдон. — Нет
никаких свидетельств в пользу того, что масоны построили пирамиду в Америке, не
говоря уж о Вашингтоне. Пирамида не иголка, тем более такая, в которую
поместится вся утраченная мудрость веков.
В легенде не уточнялось, что именно должна скрывать пирамида
— древние оккультные тексты, научные исследования или что-то
потаинственней, — однако эти сведения тщательно зашифрованы… и понять их
смогут лишь просветленные души.
— Как бы то ни было, — сказал Лэнгдон, —
легенду о пирамиде можно причислить к категории так называемых архетипических
гибридов — это смесь различных классических преданий, так много
позаимствовавшая у популярной мифологии, что может быть только вымыслом, а
никак не историческим фактом.
Рассказывая студентам об архетипических гибридах, Лэнгдон
часто приводил в пример сказки: они передавались из поколения в поколение,
становясь все менее правдоподобными, и заимствовали друг у друга основные
мотивы. С годами они превращались в обезличенные нравоучительные истории с
набором одинаковых составляющих: непорочная девица, прекрасный принц,
неприступная крепость, могущественный колдун. Об извечной битве добра и зла мы
узнаем еще в детстве, из преданий о Мерлине и фее Моргане, святом Георгии и
Змие, Давиде и Голиафе, Белоснежке и злой колдунье… даже о Люке Скайуокере и
Дарте Вейдере.
Вслед за Андерсоном Лэнгдон и Сато спустились по короткой
лестнице.
— Скажите, действительно ли наши предки считали
пирамиды порталами, через которые фараоны возносились к богам?
— Верно.
Сато остановилась, как вкопанная, и схватила Лэнгдона за
руку. Лицо у нее было изумленное и подозрительное одновременно.
— То есть похититель Питера Соломона велел вам открыть
некий п ортал, а вы даже не подумали, что речь идет о масонской пирамиде?!
— Да что вы заладили! Масонская пирамида — это сказка.
Вымысел!
Сато подошла почти вплотную, и на Лэнгдона пахнуло табаком.
— Я понимаю вашу позицию, профессор, но, если мы хотим
успешно закончить расследование, нельзя пренебрегать этой параллелью. Портал,
ведущий к тайному знанию? Похоже, преступник говорил именно о нем. И открыть
его якобы можете только вы.
— Ну, я не верю в…
— Плевать мне, во что верите вы. Судя по всему,
похититель в масонскую пирамиду верит.
— Он спятил! С тем же успехом он может верить, что SBB
XIII — это вход в гигантскую подземную пирамиду, где хранится мудрость веков!
Сато смерила Лэнгдона испепеляющим взглядом.
— У нас чрезвычайная ситуация, профессор, и это не
сказка, уверяю вас.
Между ними воцарилась леденящая тишина.
— Мэм? — подал голос Андерсон, указывая на
очередную стальную дверь впереди. — Мы на месте, дальше пойдем?
Сато наконец отвела взгляд от Лэнгдона и жестом велела
Андерсону не останавливаться.
Вслед за начальником полиции они прошли в дверь и оказались
в узком переходе. Лэнгдон оглянулся по сторонам.
«Нет, вы издеваетесь…»
Такого длинного коридора он еще никогда не видел.
Глава 31
Триш Данн вышла из ярко освещенного Куба в кромешную темноту
и почувствовала, как бушует в крови адреналин. Только что звонили с охранного
пункта: гость Кэтрин Соломон, доктор Аваддон, прибыл и просит сопроводить его к
Пятому отсеку. Триш вызвалась его привести — главным образом из любопытства.
Кэтрин почти ничего не рассказала ей о госте, и Триш была заинтригована. Видно,
Питер Соломон глубоко доверял этому человеку, ведь Соломоны еще никого не
приглашали в Куб.
«Надеюсь, он не боится темноты», — подумала Триш, шагая
сквозь холодный мрак. Еще не хватало, чтобы почетный гость Кэтрин сбежал,
узнав, как надо добираться до лаборатории.
«Первый раз всегда самый трудный».
