Жуткая догадка заставляла Лэнгдона принять одну очень
странную истину: если не брать в расчет размер, каменная пирамида из Камеры
размышлений постепенно превращалась в некое подобие легендарной масонской
пирамиды.
Судя по тому, как ярко белело навершие на рентгеновском
снимке, оно было из металла… очень плотного металла. Золото это или нет, узнать
было нельзя, и Лэнгдон не пытался догадаться.
«Пирамида чересчур мала. Шифр слишком легко прочитать. И
вообще, это легенда, черт подери!»
Сато не сводила с него испытующего взгляда.
— Вы, профессор, умны, но сегодня допустили несколько
глупых ошибок. Соврали директору разведывательного управления, намеренно
препятствовали расследованию…
— Я могу все объяснить, если позволите.
— Объясняться будете в штаб-квартире ЦРУ. С этой минуты
считайте, что вы задержаны.
Лэнгдон оцепенел.
— Вы шутите.
— Нисколько. Я предупреждала вас, как высоки ставки, но
вы не пожелали сотрудничать. Настоятельно рекомендую расшифровать эту надпись,
потому что когда мы приедем в ЦРУ… — она подняла блэкберри и
сфотографировала гравировку, — у моих аналитиков будет фора.
Лэнгдон хотел возразить, но Сато уже отвернулась к двери.
— Андерсон, вы понесете пирамиду — положите ее в
портфель профессора. Я доставлю мистера Лэнгдона в следственный изолятор. Можно
ваш пистолет?
Начальник полиции расстегнул кобуру и с непроницаемым лицом
протянул пистолет Сато. Та сразу направила дуло на Лэнгдона.
Происходящее казалось ему сном.
«Невероятно».
Андерсон взял профессорский портфель и поставил его на стул
у стола. Затем открыл портфель пошире и положил к бумагам Лэнгдона и небольшому
свертку тяжелую каменную пирамиду.
Из коридора донесся отчетливый шорох. В проеме появился
темный силуэт. Он метнулся к Андерсону, стоявшему спиной к двери, и врезался в
него плечом, свалив с ног. Андерсон полетел вперед, ударился головой о каменный
край ниши и грузно упал на стол, сметая кости и другие предметы на пол.
Песочные часы разлетелись вдребезги, свеча опрокинулась, но все еще горела.
Сато пошатнулась, беспорядочно размахивая пистолетом, но
незнакомец схватил со стола кость и ударил директора по плечу. Она закричала от
боли и выронила оружие.
Высокого чернокожего мужчину в элегантном костюме Лэнгдон
видел впервые. Тот оттолкнул ногой пистолет подальше и крикнул:
— Хватайте пирамиду — и за мной!
Глава 42
Э легантный незнакомец, который вел Лэнгдона по подземному
лабиринту Капитолия, явно был человеком влиятельным. Мало того что он знал все
входы и выходы, так у него еще была связка ключей, которыми он без труда
отпирал возникавшие на пути двери.
Лэнгдон взбежал за ним по незнакомой лестнице. Под тяжестью
каменной пирамиды кожаная лямка портфеля больно давила на плечо, и казалось,
она вот-вот лопнет.
Последние события развивались без всякой логики, и Лэнгдоном
теперь двигали одни инстинкты. Чутье подсказывало, что незнакомцу можно
доверять. Он не только спас Лэнгдона от ареста, но и предпринял отважную
попытку защитить пирамиду Питера Соломона.
«Чем бы она ни была».
И хотя мотивы его оставались для Лэнгдона загадкой, он успел
заметить золотое кольцо на пальце своего спасителя — масонский перстень с
двуглавым фениксом и числом 33. Значит, этот человек и Питер Соломон не просто
близкие друзья, а братья-масоны высшего градуса.
Вслед за незнакомцем Лэнгдон выбежал в очередной коридор,
где они открыли дверь без номера и попали в служебное помещение. Промчавшись
мимо коробок и мешков с мусором, они неожиданно очутились в роскошном кинозале.
Безвестный спаситель вывел Лэнгдона по боковому проходу наверх, в большой светлый
атриум. Профессор наконец понял, где они — в экскурсионном центре. Тут он
сегодня уже бывал.
И охранника-мексиканца он тоже видел.
Едва не столкнувшись лбами, все трое, оторопев, замерли на
месте и уставились друг на друга. Лэнгдон сразу узнал юношу: это он сидел за
рентгеновской установкой.
— Нуньес, никому ни слова, — приказал
незнакомец. — За мной.
Юноша повиновался, но вид у него был растерянный.
«Кто же этот человек?»
Они побежали в юго-восточный угол экскурсионного центра, к
ряду массивных дверей, загороженных дорожными конусами. Сами двери были
заклеены малярной лентой — видимо, чтобы внутрь не проходили звуки и пыль с
улицы. Незнакомец оторвал ленту и принялся перебирать ключи на связке,
разговаривая с охранником.
— Наш друг Андерсон в подвале, возможно, ранен. Сходи
туда и узнай.
— Да, сэр, — с тревогой ответил озадаченный
Нуньес.
— Самое важное: ты нас не видел. — Мужчина нашел
нужный ключ, снял его и открыл тяжелый замок. Отворив стальную дверь, он бросил
ключ охраннику. — Запри за нами и аккуратно приклей ленту, потом спрячь
ключ и никому ничего не говори. Никому, включая Андерсона. Все ясно, Нуньес?
Охранник уставился на ключ так, словно ему доверили
бесценный алмаз.
— Да, сэр.
Незнакомец скрылся за дверью; Лэнгдон поспешил за ним.
Охранник запер дверь и начал приклеивать ленту.
— Профессор Лэнгдон, меня зовут Уоррен Беллами. —
Они шагали по еще не достроенному коридору. — Питер Соломон — мой близкий
друг.
Лэнгдон испуганно покосился на своего спасителя.
«Это Уоррен Беллами?!»
Он никогда не видел Архитектора Капитолия, но имя, конечно,
слышал.
— Питер рассказывал о вас много хорошего, — сказал
Беллами. — Какая жалость, что мы познакомились при таких обстоятельствах.
— Он в ужасной беде. Ему отрезали…
— Знаю, — мрачно перебил его Беллами. —
Боюсь, это только начало.
Они добрались до освещенной части коридора и свернули
налево. Остаток прохода, куда бы он ни вел, тонул в кромешном мраке.
— Одну минуту, — сказал Беллами и скрылся в электрощитовой,
откуда в темноту уходило множество мощных оранжевых кабелей. Лэнгдон остался
ждать. Видимо, Архитектор нашел нужный выключатель, потому что через секунду в
коридоре загорелся свет.
Лэнгдон оцепенел.
Вашингтон, как и Рим, насквозь пронизан секретными проходами
и подземными туннелями. Этот коридор напомнил Лэнгдону римский Пассетто,
соединяющий Ватикан с замком Святого Ангела.
