Фотографии были ужасные, и еще несколько недель после
частной похоронной церемонии пресса бесцеремонно их тиражировала. Жена не
простила Питеру то, что он не смог вызволить Закари, и через полгода они
развелись. С тех пор Питер жил один.
Прошло пять лет. Питер с мамой и Кэтрин собрались тихо
отпраздновать Рождество. Боль потери с каждым годом слабела, но не исчезала
полностью. Из кухни доносилось уютное звяканье посуды: мама колдовала над
праздничным угощением. Питер и Кэтрин, закусывая запеченным сыром бри,
наслаждались беседой в зимнем саду.
Тут раздался неожиданный звук.
— Привет, Соломоны! — беззаботно проговорил
кто-то.
Кэтрин и Питер испуганно обернулись: в зимний сад вошел
мускулистый верзила в черной лыжной маске, закрывавшей лицо, только глаза
сверкали животной яростью.
Питер вскочил на ноги.
— Ты кто такой? Как ты сюда попал?!
— Я был знаком с твоим мальчиком, Закари. Мы
подружились в тюрьме. Он сказал, где вы прячете ключ. — Незнакомец свирепо
сверкнул глазами. — Аккурат перед тем, как я забил его до смерти.
Питер разинул рот.
Здоровяк выхватил пистолет и направил его на Питера.
— Сядь.
Тот опустился в кресло.
Незнакомец вошел в комнату, и Кэтрин оцепенела: глаза у него
горели, как у бешеного зверя.
— Эй, ты! — заорал Питер, пытаясь предупредить
мать. — Бери что хочешь и убирайся!
— И чего же я, по-твоему, хочу?
— Сколько тебе надо? В доме денег нет, но я…
Монстр расхохотался:
— Ты плохо обо мне думаешь. Мне не нужны деньги. Я
пришел за тем, что по праву принадлежало Закари. — Он рассказал про
пирамиду.
«Про пирамиду? — в ужасе подумала Кэтрин. — Какую
еще пирамиду?»
— Не понимаю, что ты несешь! — с вызовом ответил
брат.
— Разве? — Грабитель направил дуло в лицо
Кэтрин. — А ты?
Питер побелел от ужаса.
— Честное слово, я не понимаю, чего ты хочешь!
— Соврешь еще раз — пристрелю сестричку. Закари
говорил, она тебе дороже…
— Что происходит?! — закричала Изабель, входя в
комнату с дробовиком Питера и целясь злоумышленнику в грудь. Тот развернулся, и
бесстрашная семидесятипятилетняя женщина, не теряя времени, пальнула из ружья.
Грабитель пошатнулся, беспорядочно стреляя во все стороны, выбил стеклянную
дверь и уронил пистолет. Питер бросился к оружию, а Кэтрин осела на пол. Миссис
Соломон подлетела к ней, причитая: «Боже, он в тебя попал? Попал?!»
Кэтрин лишь качала головой, не в силах вымолвить ни слова.
Пробив дверь, грабитель с трудом поднялся на ноги и побежал в сторону леса,
держась за бок. Питер Соломон убедился, что мама и сестра в безопасности,
схватил с пола пистолет и ринулся на улицу вслед за преступником.
Дрожа всем телом, миссис Соломон взяла Кэтрин за руку.
— Слава Богу, ты не ранена!
Внезапно она отстранилась.
— Кэтрин! У тебя кровь!
Кровь была повсюду, но боли Кэтрин не чувствовала.
Мама стала лихорадочно ощупывать дочь, пытаясь найти рану.
— Где болит, родная? Куда тебя ранили?
— Мам, не знаю, я ничего не чувствую!
Тут Кэтрин увидела, откуда взялась кровь, и похолодела.
— Это не у меня… — Она показала пальцем на мамин
бок — по белой блузке расплывалось алое пятно, в центре которого виднелась
маленькая дырочка. Мама растерянно посмотрела на себя и только тогда скривилась
от боли.
— Дочка… — спокойно, но тяжело, словно на нее
давили семьдесят пять прожитых лет, сказала она. — Звони в «Скорую».
Кэтрин бросилась в коридор и вызвала помощь. Когда она
вернулась в зимний сад, мама неподвижно лежала в луже крови. Кэтрин рухнула на
колени и обняла мамино тело.
Она не помнила, сколько прошло времени, прежде чем из леса
донесся единственный выстрел. Наконец дверь в зимний сад распахнулась, и внутрь
вбежал Питер. Он увидел рыдающую Кэтрин, тело матери в ее объятиях, и его лицо
исказила мучительная гримаса. Зимний сад огласил вопль, которого Кэтрин Соломон
никогда не забудет.
Глава 52
Мчась к отодвинутой стене Пятого отсека, Малах чувствовал,
как под татуированной кожей на спине вздымаются твердые мышцы.
«Надо пробраться в лабораторию».
Побег Кэтрин стал для него досадной неожиданностью. Теперь
она знала не только адрес Малаха, но и кто он такой… что именно он пробрался в
их дом десять лет назад.
Малах хорошо помнил то Рождество: волей судьбы он всего
несколько шагов не дошел до вожделенной пирамиды.
«Тогда я был не готов».
Теперь он стал гораздо сильнее и могущественнее. Вытерпев
все невзгоды, Малах наконец-то обрел силы, чтобы исполнить свое предназначение.
Еще до полуночи он заглянет в глаза умирающей Кэтрин Соломон — в этом он не
сомневался.
Подбежав к двери, Малах сказал себе, что Кэтрин на самом
деле не сбежала, а только отсрочила неизбежное. Он проскользнул в щель и
уверенно двинулся сквозь тьму, пока не почувствовал под ногами ковер. Малах
повернул направо и зашагал к Кубу. В дверь больше не барабанили, и Малах
догадался, что охранник пытается вытащить монету, которая мешает открыть замок.
Добравшись до входа в лабораторию, Малах нащупал прорезь и
вставил в нее карточку Триш. Загорелась кнопочная панель. Он ввел пин-код и
вошел внутрь. В ярко освещенной стерильной лаборатории оказалось множество
самых разнообразных устройств. Малах был с техникой на «ты» — в подвале своего
особняка он тоже проводил кое-какие эксперименты, и минувшей ночью они дали
плоды.
«Я узнал правду».
Необычное состояние, в котором пребывал Питер Соломон — брат
Кэтрин витал между жизнью и смертью, — позволил Малаху узнать все тайны
финансиста.
«Я вижу его душу».
Малах выведал несколько ожидаемых секретов и парочку
совершенно неожиданных, включая новости о лаборатории и сенсационных открытиях
Кэтрин. «Науке почти все известно, — понял Малах. — Но я не допущу,
чтобы она осветила путь недостойным».
Исследования Кэтрин Соломон должны были найти ответы на
древние философские вопросы с помощью современных технологий.
«Наши молитвы кто-нибудь слышит? Есть ли жизнь после смерти?
Есть ли у нас душа?»
