Прежде всего Малах нанес на голову и все тело депиляционный
крем поверх татуировок, убирая остатки растительности.
«Безволосыми были боги семи островов Гелиад».
Размягченную, податливую кожу он умастил маслом Абрамелина —
священным маслом великих волхвов, — затем повернул переключатель душа
влево до предела, и вода сделалась ледяной. Целую минуту Малах простоял под
обжигающими струями, дожидаясь, пока поры закроются, сохранив в глубине тела
жар и энергию. К тому же ледяной холод служил напоминанием о замерзшей реке,
где началось его преображение.
Он дрожал, выходя из душа, однако уже через мгновение
внутренний жар просочился сквозь плоть и согрел его. Внутри у Малаха полыхал
огонь, словно в топке. Остановившись перед зеркалом, он залюбовался своим
обнаженным телом… последний раз он видит себя простым смертным.
Ступни — орлиные когти. Ноги — Боаз и Яхин, два столпа
древней мудрости. Бедра и живот — арка волшебной силы. Внушительных размеров
половой орган, висящий в арке, пестрел вытатуированными символами предназначения
Малаха. В прошлой, другой жизни этот массивный кусок плоти служил для греховных
утех. Но с этим покончено.
«Я очистился».
По примеру древних мистиков-евнухов, именовавших себя
«катарами», — «очищенными», — Малах оскопил себя, пожертвовав своей плотской
потенцией, чтобы обрести другую, более значимую.
«Боги бесполы».
Избавившись от половой принадлежности, этой досадной
человеческой помехи, а заодно и от бремени плотского влечения, Малах стал
подобен Урану, Аттису, Сперату и прочим великим магам-кастратам артуровских
легенд.
«Любой духовной метаморфозе предшествует физическая».
Об этом свидетельствует опыт всех великих богов… от Осириса
до Таммуза, Иисуса, Шивы и самого Будды.
«Я должен сбросить человеческий покров».
Взгляд Малаха резко устремился вверх, по двуглавому фениксу
на груди, по коллажу оккультных знаков на лице, еще выше, к самой макушке.
Малах наклонил голову к зеркалу, силясь рассмотреть голый, незаполненный
татуировками круг, дожидающийся своего часа. Священная область. Так называемый
родничок, участок на черепе, остающийся у новорожденного открытым. «Окно в
мозг». И пусть через несколько месяцев после рождения этот телесный портал
закрывается, он все равно остается символическим напоминанием об утраченной
связи между внешним и внутренним миром.
Стоя перед зеркалом, Малах разглядывал священный пятачок
нетронутой кожи в окружении свившегося кольцом уробороса — мистического змея,
заглатывающего собственный хвост. Обнаженная плоть, казалось, тоже смотрела на
него в ответ… светясь обещанием.
Вскоре Роберт Лэнгдон отыщет нужное Малаху сокровище. Тогда
пустота на темени заполнится, и Малах будет готов к окончательному
преображению.
Пройдя к противоположной стене спальни, он вытащил из
нижнего ящика длинную полосу белого шелка. Привычным движением обернув ее
вокруг бедер и между ног, он спустился на нижний этаж.
В кабинете обнаружилось, что на компьютер пришло сообщение
по электронной почте.
От связного.
Искомое в пределах досягаемости.
В течение часа выйду на связь. Терпение.
Малах улыбнулся. Пора приступать к последним приготовлениям.
Глава 72
Хмурый оперативник ЦРУ спустился с галереи читального зала.
«Беллами соврал».
Тепловых следов около статуи Моисея не обнаружено — как,
впрочем, и по всему верхнему ярусу.
«Куда же девался Лэнгдон?»
Оперативник вернулся туда, где были зафиксированы
единственные в этом помещении тепловые отпечатки, — в распределительный
центр книгохранилища. Снова сбежал по лестнице под восьмиугольную панель в
абонементном столе. Внизу раздавался резкий рокот конвейеров. Продвигаясь
вперед, агент опустил тепловые очки и обвел взглядом помещение. Ничего. Только
между стеллажами еще пылал тепловой образ искореженной взрывом двери. И все…
«А это еще что?!»
Он подскочил от неожиданности. В поле зрения оперативника
неожиданно возникло загадочное светящееся пятно. На ленте транспортера из стены
выехали сияющие тусклым светом призрачные очертания двух человеческих фигур.
«Тепловая сигнатура!»
На глазах у ошеломленного оперативника призраки проплыли на
ленте через все помещение и утянулись в узкую дыру на противоположной стене.
«Сбежали на ленте? Чушь! Не может быть!»
Мало того что Роберт Лэнгдон ушел сквозь стену, теперь
оперативнику пришлось ломать голову над новой загадкой.
«Лэнгдон был тут не один?»
Он хотел включить рацию и вызвать командира группы, но тот
его опередил.
— Всем постам! На площадке у библиотеки оставлен
«вольво». Владельцем значится некто Кэтрин Соломон. Есть свидетель, который
видел, как она совсем недавно входила в библиотеку. Подозреваем, что сейчас она
с Лэнгдоном. Директор Сато приказывает немедленно найти обоих.
— У меня тут их тепловые отпечатки! — крикнул в
ответ оперативник из распределительного центра и кратко описал положение дел.
— Вот дают! — воскликнул командир. — И куда
движется лента транспортера?
Оперативник, не выпуская рации, сверился с висящей на стенде
схемой для сотрудников.
— В корпус Адамса. В квартале отсюда.
— Всем постам! Немедленно перейти в корпус Адамса!
Глава 73
Убежище. Ответы.
Слова эхом звенели в ушах Лэнгдона, выскакивающего вместе с
Кэтрин через боковой выход здания Адамса в холодную зимнюю ночь. Таинственный
телефонный собеседник зашифровал свое местонахождение, однако Лэнгдон все равно
понял. Кэтрин, узнав, куда они направляются, отреагировала на удивление оптимистично:
«Где же, как не там, искать единого истинного Бога?»
Оставалось только придумать, как туда добраться.
Лэнгдон посмотрел вокруг, пытаясь найти какие-то ориентиры.
Уже стемнело, однако, к счастью, распогодилось. Они стояли в небольшом
внутреннем дворике. Вдали — как-то слишком далеко — виднелся купол Капитолия, и
Лэнгдон осознал, что за прошедшие несколько часов впервые покинул его пределы.
«Прочел, называется, лекцию».
— Роберт, смотри! — Кэтрин показала на очертания
корпуса Джефферсона.
