Что, если она умрет?
Что, если возвратится к мужу?
А вдруг Алла просто разлюбит его, после того как поправится?
Около десяти вечера Феня предложила разойтись по домам. Костя расплатился, они вышли на пустынную улицу, где гулял один только холодный ветер.
В своей не слишком приспособленной к арктическим холодам куртке Феня очень быстро стала остывать. Предложив поймать такси, она вышла на край тротуара и огляделась – дорога была белой и пустынной. Зима, тоска, тишина…
Костя задержался возле выхода из ресторана, закуривая. Именно в этот момент телефон Фени подал голос. Она сразу же почувствовала, что это тот самый звонок – звонок, ожидаемый с надеждой, страхом и нетерпением, звонок ее отца. Она стянула с озябшей руки вязаную перчатку и достала телефон:
– Алло?
– Саша?.. Это твой отец, мне номер передал Валера.
Голос у него был приятный, слабо знакомый, как аромат, который помнишь из детства, но при встрече узнаешь не сразу. Коленки Фени затряслись – от холода, а может, от чего-то, что к климату не имело никакого отношения.
– Да, папа, – ответила она.
– Сашенька, ты прости, что раньше не звонил. Почему-то Кристина мне сказала, что ты в длительной командировке, на Кубе.
– На Кубе… – эхом откликнулась Феня.
– И Валера мне сказал, чтобы я ни с Кристиной, ни с его женой о тебе не говорил. Что у вас происходит?
И тут Феня испугалась, что отец решит, будто она была причиной семейного раздора, подумает о ней плохо, не захочет ее видеть, будет разочарован!
– Папа, у нас все в порядке! Просто мы с Майей жениха не поделили, представляешь, глупость какая?! – неестественно рассмеялась она в трубку. – В итоге получилось, что мы перестали общаться… Это глупо, я понимаю.
В этот момент она различила за своей спиной смутный шум – разговор, какие-то неясные звуки, вскрик. Она хотела обернуться, но в трубке снова зазвучал папин голос, и она забыла обо всем.
– А-а, – произнес отец удивленно, – вот как! Я не знал. Это вы Валеру не поделили, что ли?.. Ладно, давай все при встрече обговорим? Что думаешь?
– Да, папа, конечно! Когда? Где?
– Если удобно, приходи завтра ко мне в гости! В четыре подъезжай к театру кукол, звони, я тебя встречу!
– Хорошо, папа!
Они попрощались, и Феня спрятала окоченевшую руку вместе с примерзшим к ней телефоном в карман. Позади Фени кто-то вскрикнул еще раз, она обернулась и застыла в ужасе – всего в трех метрах от нее трое мужиков избивали Костю. Он уже едва держался на ногах, пытаясь защищаться, но в исходе побоища сомнений не было: Костя одними синяками не отделается.
– Вы с ума сошли! – взвизгнула Феня и побежала к нападавшим. – Отстаньте от него, уходите! Перестаньте!
Понимая свою беспомощность, она не могла остановиться. Собравшись с мыслями, полезла за телефоном, но окоченевшие руки не слушались. Подняла голову, надеясь увидеть вокруг прохожих или машины, позвать на помощь хоть кого-то!
Прямо перед ней стоял гадкой внешности верзила.
– Тебе чего надо, тупая бомжиха? – спросил он, и вдруг его кулак полетел в лицо Фени.
О последовавших за этим событиях на улице возле ресторана «Джаз» она уже ничего не помнила.
3
Уже дома Феня поняла, что все произошедшее не случайность.
Ночью, лежа без сна, она трогала кончиками пальцев огромный, невероятно значимый для деятельности всего организма отек на левой стороне челюсти, который мешал уснуть, перевернуться на другой бок, выпить глоток воды.
Перелома, как сказал вечером доктор из скорой, нет, а если так уж больно («Невероятно больно!» – всхлипывала Феня), будет укольчик. Укольчик приглушил боль и погрузил Феню в состояние легкой эйфории, но в середине ночи она все равно лежала без сна, пока не додумалась, что Костю избили не случайно.
А его не просто избили – он впал в кому.
Тогда ночью, после побоища, в машине скорой помощи, увидев залитого кровью Костю почти без признаков жизни, Феня позвонила Наташке, у которой было много знакомых докторов. Сейчас парень лежал в лучшем городском реанимационном отделении, у самого Руслана Довлетова. Наташка сказала, что для него сделают все возможное…
Пережив муторную ночь, Феня задремала только с появлением первых солнечных лучей за окном.
Проснулась она всего через три часа и в странном состоянии. Челюсть болела, синяк, разлившийся на полщеки, имел вид значительный, но различался не при всяком освещении и ракурсе. Тупая боль поднималась от челюсти к мозгу (или с точки зрения физиологии процесс происходил как-то иначе?), не позволяя Фене расслабиться. Она чувствовала свою причастность к Костиной судьбе не просто из соображений нравственных, а на физическом уровне – до сих пор Феню никогда еще не били.
Валерка позвонил около одиннадцати утра. Он продиктовал Фене адрес любовницы Колыванова. Феня постаралась не подать виду, что ей больно и плохо, решив на данном этапе детектива в дело не вовлекать. Пусть лучше он разберется со своими семейными проблемами!
Встала, сделала легкую зарядку, не обращая внимания на боль. Приняла контрастный душ, поела, оделась и вышла на улицу. Адрес Александра Колыванова она помнила прекрасно, а вот конкретного плана действий не имелось.
Жил муж Костиной возлюбленной в частном секторе, в доме, покосившемся от старости. Феня давно такого не видела, но в конце двора просматривался деревянный уличный туалет. Трудно было представить, что кто-то еще живет без удобств.
«Ждет наследства, – догадалась Феня. – Ничего не покупает, не продает, а только ждет. Паук».
Феня открыла ворота и вошла во двор, не опасаясь собаки. Отчего-то она точно знала, что Колыванов не любит собак (возможно, он вообще никого не любит!). Подошла к двери, обитой дермантином, постучала.
– Вам кого? – Молодая женщина, открывшая дверь, по-видимому, выспалась еще хуже, чем Феня, потому что была злой и опухшей.
А Феня, для справки, за эту ночь осунулась и обрела решимость.
– Мне Игнатову необходимо увидеть.
– С чего вы взяли, что она тут? – Женщина чуть прикрыла дверь.
– Я медсестра из больницы, – сухо ответила Феня. – Александр Колыванов – ее муж, где же ей еще быть? Я вчера с ним говорила по телефону, и он сказал, что больная тут. Мне надо зафиксировать ее состояние, и пусть она напишет отказ от лечения, а то меня уволят. Это правила Министерства здравоохранения Российской Федерации, подписанные президентом. И статья уголовная есть – за принуждение к отказу от лечения. Это если муж Игнатовой не позволяет ей лечиться…
Лицо Фениной собеседницы вдруг расплылось в добренькой улыбке. Она открыла дверь и посторонилась, пропуская Феню в дом.
