Они и пожали весь урожай почестей и наград за
это дело — раскрытие торговой мафии! — там, как всегда, где не пахали — не
сеяли: даже благодарности, грамоты там ко Дню милиции, рублевой премии не
получил тот, кто все это организовал. Торчит себе по-прежнему на Брайтоне
создатель как мафии, так и книги о ней, и тоже теперь трясется: ох макнут его
наемные бойцы из Санкт-Петербурга! ох больно язвит терновый венец литератора!
Нет: не прощают коллеги гению литературного
успеха!..
Так что литература на жизнь — влияет; еще как
влияет. Если это подлинная литература, основанная на глубоком знании жизненного
материала.
Потому что в Ленплодовощторге сменился весь
состав — целиком. И в течение полугода потом в Ленинграде наблюдалось полное
изобилие овощей и фруктов: прямо Снайдерс какой-то на прилавках — жри — не
хочу. Ленинградцы недоумевали и радовались, а начальник обкома товарищ Романов
получил орден за создание изобилия в колыбели революции.
Нет, потом, конечно, все пошло по-старому,
разворовали все, но первые полгода-то — побаивались, стеснялись, система была
не налажена. Ну — после чистки какое-то время ведь почище.
Так что если б позаботилось какое-нибудь
американское издательство раз в год издавать подобную книжку, это был бы
замечательный вклад в продовольственное снабжение России.
Американист
Была в ходу в Ленинграде после шестьдесят
седьмого года и такая шутка: «Чем отличается Суэцкий канал от канала
Грибоедова? Тем, что на Суэцком евреи сидят по одну сторону, а на Грибоедова —
на обеих».
На канале Грибоедова, а отнюдь не на Суэцком,
родился некогда и известный советский политический обозреватель-американист,
комментатор, политолог и обличитель Валентин Зорин. Правда, фамилия его была
тогда не Зорин, а несколько иная, более гармонирующая с внешним обликом. Про
Зорина была и шутка персональная: Родилась она во время визита в Союз Генри
Киссинджера и основывалась на необычайном их внешнем сходстве: Зорин был
вылитой копией Киссинджера, прямо брат-близнец, только в одну вторую
натуральной величины — тот же курчавый ежик, оттопыренные уши, жирный
подбородок и роговые очки. «Скажите, пожалуйста, господин Зорин, вы еврей? — Я
— русский! — А-а. А я — американский».
Вот этот Валентин Зорин, знаменитый в те
времена человек, лет двадцать безвылазно просидел в Америке. Он был собкором
ТАСС, и АПН, и «Правды», и всего на свете. Он в этой Америке изнемогал и
жертвовал жизнью на фронтах классовой борьбы. Он жил в американском коттедже,
ездил на американской машине, жрал американскую еду и носил американскую
одежду. В порядке ответной любезности он сумел рассказать об Америке столько
гадостей, что будь она хоть чуть-чуть послабее и поменьше — давно бы рухнула
под тяжестью его обличений.
В профессиональной среде он имел среди коллег
кличку «Валька-помойка».
Зорин был профессионал, и не было в Америке
такой мелочи, которую он не обращал бы ей в порицание и нам в хвалу. Умел
отрабатывать деньги. А деньги были неплохие; зеленые такие. Баксы. Не каждый
сумеет за антиамериканскую неусыпную деятельность получать в американской же
валюте.
Такое было время акробатов пера и шакалов
ротационных машин.
И вот он однажды под вечер выходит из одних
гостей. Его там в доме принимали прогрессивные американцы, кормили его стеками,
поили виски и говорили всякие приятные вещи. И он уже обдумывает, как сделать
из этого антиамериканский материал. И повыгоднее его пристроить.
И идет он к своей машине, припаркованной в
сотне метров у тротуара. И тут сзади ему упирается в почку что-то вроде
пистолетного ствола, и грубый голос приказывает:
— Не шевелиться! Бабки гони!
Ограбление, значит. Типичный нью-йоркский
вариант.
Зорин, как человек искушенный и все правила
игры знающий, не дергается. В нагрудном кармане пиджака у него, как советуют
все полицейские инструкции, лежит двадцатка. И он ровным голосом, стараясь не
волноваться, отвечает, что у него с собой двадцать долларов всего, в нагрудном
кармане.
— Доставай, но без резких движений!
Он осторожно достает двадцатку и протягивает
за плечо. Ее берут, и голос угрожает:
— Пять минут не двигаться! А то — покойник!
И тихие шаги удаляются назад.
Когда, по расчетам Зорина, времени проходит
достаточно для того, чтобы грабитель удалился на безопасное расстояние, он
оглядывается — и видит, как за угол скрывается поспешно негр. Самый такой
обычный, в синих джинсах, в клетчатой рубашке, в белых кедах.
Зорин садится в свою машину и едет. А сам
обдумывает. Это ж какой случай замечательный! Средь бела дня советский
корреспондент ограблен в центре Нью-Йорка вооруженным преступником! Вот уже до
чего дошел разгул безобразий! И полиция их продажная бессильна! Прекрасный
материал сам в руки приплыл.
И чтобы сделать очередной журналистский шедевр
более убедительным, емким и панорамным — показать всю прогнилость и
обреченность ихнего строя, он гонит к ближайшему отделению полиции. Стреляный
воробей: а то завопят потом — лжет этот красный, никто его не грабил, почему не
обратился в полицию, если грабили?! Пожалуйста — обращаюсь.
А поди ты его поймай: лица не видел, примет не
знаю, а таких ограблений — да тысячи ежедневно. Стрелял наркоман двадцатку на
дозу — это как промысел: верняк.
Он тормозит под вывеской полицейского участка
и просит проводить его к дежурному — он должен заявить об ограблении.
В отделении сидит под кондиционером
здоровенный сержант с красной ирландской рожей и голубыми глазками, вытянув
ноги на стол, и жует жвачку.
— Привет! — говорит он Зорину. — Какие
проблемы?
— Я советский журналист! — заявляет Зорин. — И
меня сейчас ограбили прямо на тротуаре в вашем городе!
— Да, — сочувствует детина, — это бывает. Кто
ограбил?
— Приставили пистолет к спине и отобрали
деньги.
— Приметы, — говорит детина, — приметы!
Подробности потом. Если вы заинтересованы, чтобы мы нашли преступника — давайте
попробуем.
— Черный, — описывает Зорин ехидно. — В синих
джинсах, в клетчатой рубашке. В белых кедах. Роста так среднего. Не старый еще,
конечно.
— Так, — спокойно говорит сержант. — Понятно.
Где это, говорите, случилось, мистер? Сколько минут назад?
А во всю стену мигает лампочками подробнейшая
карта города.
Сержант щелкает тумблером и говорит:
