— Сколько было — столько и выкладывайте, —
веселится доктор, продолжая играть втемную. И от его напористого веселья
проникаются они праведной враждебностью трудяг, которые как-то обмануты кем-то
сильно образованным, за кого они сделали всю грязную и опасную работу, а теперь
их элементарно грабят, пользуясь преимуществом в интеллекте и положении.
И первый говорит:
— Да за что ж давать-то, доктор. Всем давать —
не успеешь штаны скидавать.
Второй говорит:
— Вы что ж — вообще все хотите? Конечно… если
совести хватит…
А третий говорит:
— Это с вашей стороны… еще в сто раз хуже, чем
с нашей…
Проситель-спиртонос под докторским нахальным
взором отслюнивает доллар и подвигает по столу. И поскольку доктор хранит
невозмутимость, добавляет еще пять франков и тысячу лир. И голосом праведника,
воздавшего жестокосердому кредитору семь мер за одну, извещает:
— Вот…
Доктор, не углубляясь умом в детали какой-то
ихней сомнительной аферы, деньги брать не спешит, а светским тоном жалуется:
— Невысокий гонорар дипломированному врачу от
богатеньких матросиков. Откуда дровишки… Н-нус, а где же труп невинно убиенной
вами тещи?
И морячки убеждаются, что хитрозадому доктору
доподлинно все известно! и его циничное хладнокровие их ломает: на их волю
наложена воля более сильного духом противника. И колются:
— Где-где… В рундуке.
— Предъявите тело для опознания! — командует
доктор, от души развлекаясь этой маленькой игрой.
Хозяин каюты выдвигает рундук и отмахивает
показывающий жест: мол, прошу. Доктор смотрит в рундук и совершенно охреневает.
— Бля… — сипит он и выпучивается. — Это че?..
— Че-че… Невинно убиенной тещи…
Доктор икает, утирает пот и спрашивает:
— Это кто?
Тут до них доходит, что купились на дешевый
понт… тьфу! Отвечают с ненавистью:
— Да так… зашел тоже один в гости.
— И что?..
— И ничего. Умер.
— Отчего?!
Пожимают плечами: черт их знает, эти
африканские болезни, да и стар уже был…
Какая болезнь. «Типичная асфиксия».
— Как он сюда попал-то?
— В ящик? Сыграл. Игра такая, знаете? Так и
называется — сыграть в ящик.
— Отдохнуть решил культурно. Жарко, говорит, в
этой Африке, хочу отдохнуть с комфортом.
Мрачно так острят: отрешились.
А доктор все врубиться не может, головой
трясет: заело:
— Да откуда он взялся-то?!
— Из Африки, трах-тибидох. Да что вы
переживаете, там еще полно.
— Да я серьезно спрашиваю! — взмолился доктор.
— Ведь вдруг эпидемия начнется!..
— Да ла-адно — эпидемия… Что уж мы… Хорошего
понемножку.
— Со всяким может случиться.
— Надо же протокол составить! покойник же на
борту! — Господи, вот морока-то, что за напасть такая.
— Ага. Протокол — обязательно. Как же без
протокола. — Выгребают из карманов опять все деньги на стол и начинают делить
на четыре части. — Ладно, Анатолий Иванович. Получите заработанную четверть.
— Мы не жулики.
Доктор утирает пот: мысли разбегающиеся ловит.
Ох да ни хрена себе. Что делать. Стучать? — шуму не оберешься… вот ввязался в
историю! Не знал, не слышал, не видел; какое его дело.
Ему честно вручают долю: тебя здесь не было,
ступай себе с Богом, родимый: медицина тут бессильна.
Умный и предусмотрительный доктор заявляет:
нет, мне, пожалуйста, только гульденами и канадскими долларами (в те страны
заходили). Поцыкали недовольно:
— Только, Анатолий Иванович, железно, без «б»:
молчок.
— А то вместе на вас покажем, что нас
сорганизовали и подпоили.
Доктор оскорбляется:
— За кого вы меня принимаете! — Деньги
упрятывает поглубже: — И не нужны мне эти несчастные копейки.
— А не выпить ли уж нам еще по грамульке по
этому поводу?
— За успех, так сказать?
Доктор поспешно открещивается:
— У вас не был, спирта не давал, ничего не
знаю. Все-все-все, хватит. Я-то, конечно, понимаю: пять бабок — и рубль, но кто
вас знает, ребята, что вам со следующей дозы в голову взбредет.
Медики — они вообще циничные. Профессия такая.
И, берясь за ручку двери, говорит научно и наставительно:
— Учтите, что при такой температуре воздуха
органическая материя весьма быстро деструктурализуется.
— Чего?
— «Чего-чего»: завоняет быстро! — переводит он
свои речи на разговорный русский.
— Ну, — успокаивают, — мы его ночью уберем, мы
понимаем.
— Уборщики. Морские санитары. Вы закон
Архимеда проходили?
— А?
— Вы знаете, что тело плавает?
— Все мы плаваем, — откликаются философски. —
Мы тяжелое привяжем, не беспокойтесь.
Доктор открывает дверь, и в дверь с разгону
влетает боцман.
6. Концы в воду
— Почему покинул вахту!!! — вопит боцман.
На него смотрят меланхолично и спрашивают:
— Кстати, у тебя шкертика не найдется в
хозяйстве?
— Пороть тебя шкертиком! за яйца на нем
повесить! трос в глотку!!!
Пусть орет; а чем груз-то к ногам привязывать?
Где на судне веревку возьмешь? А и сам груз? только у боцмана ключ от кокпита
со всяким такелажным и палубным барахлом.
Боцман с хрюком втягивает воздух:
— Пили?! На вахте жрал, сука! а мне старпом
фитиля за тебя? Я т-тебя аттестую, я т-тебе устрою, ты у меня нюхнешь визу,
крабья падаль!!
Вахтенный бурчит рассудительно:
— Ну и что тебе толку? Сам же выйдешь плохим,
разложил коллектив.
