— Погода чудесная, — заговорил Рук. — Может, мы поболтаем за столиком снаружи?
Томми бросил осторожный взгляд на пересечение 10-й и Ганзевурт.
— Не стоит. Я предпочитаю кабинет.
Он обогнул стойку и провел их в комнату с табличкой «Служебное помещение».
— Все сгоняешь вес? — спросил Рук, когда Жирный Томми закрыл за ними дверь.
Свое прозвище он получил после одной из бандитских стычек в начале шестидесятых. Согласно легенде, ему всадили три пули в брюхо, но он выжил, потому что пули застряли в слое жира. Когда Рук с ним познакомился, брюхо у Николоси еще висело набок, но в последнее время уровень холестерина заботил его больше пуленепробиваемости. Хит заметила, что на Томми спортивный костюм, похожий на тот, что был на нем в их первую встречу на стройплощадке, но теперь куртка сидела гораздо свободнее.
— Спасибо, что заметил! Скинул еще два килограмма. Запиши — Жирный Томми добрался до семидесяти восьми!
Рук ущипнул его за складку на боку.
— Еще немного — и мне придется повязывать на тебя бантик, чтобы не потерять из вида.
Томми расхохотался:
— Ну как не любить этого парня! Разве можно его не любить? — Никки усмехнулась и неопределенно покачала головой. — Садитесь, садитесь.
Когда гости расположились на диванчике, Томми сел за письменный стол.
— Кстати говоря, Джейми отлично о вас написал. Очень милая статья. Вам понравилось?
— Гм… запомнилась, это точно. — Никки бросила нетерпеливый взгляд на Рука.
Тот понял намек.
— Мы очень благодарны, что ты любезно согласился на эту встречу. — Выдержав паузу, во время которой Жирный Томми небрежно махнул рукой, журналист продолжил: — Я работаю с Никки по делу о том ночном убийстве и сказал ей, что ты можешь сообщить кое-что полезное.
— Ты ей не говорил?
— Я же дал тебе слово.
— Молодец. — Жирный Томми снял огромные темные очки, обратив на Никки унылые глаза бассета. — Вы мой бизнес знаете. Руки у меня чистые, но я знаком с людьми, у которых есть связи среди не слишком законопослушных граждан.
Никки знала, что он лжет. Этот добродушный человечек был ничем не лучше других, только уходить от обвинений умел мастерски. — Словом, вы поняли. Так или иначе, недавно у меня интересовались, во что обойдется убрать Кэссиди Таун.
Ники выпрямилась.
— Заказное убийство? Кто-то заказал Кэссиди Таун?
— Не спешите. Я не говорил, что ее заказывали. Кое-кто спрашивал, во что это обойдется. Знаете, такие вещи делаются шаг за шагом. Так мне рассказывали. — Никки открыла было рот, но Томассо жестом остановил ее и закончил: — Только ничего не вышло.
— То есть это все?
— Да, на этом все закончилось.
— Нет, я имела в виду, это все, что вы можете сказать?
— Джейми просил помочь, я и помогаю. Что значит: это все?
— Это значит, что мне нужно имя, — отчеканила Никки.
Жирный Томми навалился на стол, взглянул на Рука, потом на нее.
Хит повернулась к журналисту:
— Он называл тебе имя?
— Нет, — ответил Рук.
— Имени он не знает, — подтвердил Томми.
— Оно мне нужно. — Никки уперлась взглядом в глаза гангстеру.
Последовало продолжительное молчание. Из-за стены слышался шум воды, бьющей в борта машины. Когда шум смолк, Жирный Томми тихо произнес:
— Знайте, что я говорю это только потому, что вы с ним, понятно?
Никки кивнула.
— Честер Ладлоу. — Томми надел очки.
У Никки екнуло в груди. Она собиралась записывать, но имя бывшего члена конгресса запомнится и так.
— Порядок? — спросил Жирный Томми, поднимаясь.
— Порядок, — ответил Рук, тоже встав.
— Почти. — Детектив осталась сидеть. — Мне нужно еще кое-что.
— Ого, баба с яйцами!
Настала очередь Рука неопределенно покачать головой.
Никки встала.
— Сегодня утром трое вооруженных головорезов и водитель остановили коронерский фургон и похитили тело Кэссиди Таун.
Томми хлопнул себя по бедру.
— Боже мой! Кто-то вскрыл труповозку? Ну и город!
— Они мне нужны. В машине были двое моих друзей, а водитель попал в больницу. Не говоря уже об украденном теле.
Жирный Томми развел руками, всем видом говоря: «Бедный я, бедный».
— Я уже объяснял, что не занимаюсь такими делами.
— Помню. Но вы сказали, что знаете людей, у которых есть связи… — Никки подошла поближе и, дважды ткнув пальцем ему в грудь, повторила: — Есть связи. — И с улыбкой добавила: — Я ценю вашу помощь. И не забуду ее до следующей встречи, Томми. Да, и поздравляю с хорошей формой.
Гангстер повернулся к Руку.
— Ты, видно, любишь таких, с яйцами?
В вестибюле приятели снова пожали друг другу руки. Журналист заметил:
— Да, Томми, а я и не знал, что это твое заведение.
— Вовсе и не мое, — возразил Томми. — Я просто заехал помыть машину.
Вернувшись в свою «краун викторию», Хит первым делом позвонила в участок и попросила найти адрес Честера Ладлоу. Повесив трубку, она спросила:
— Чего Ладлоу не поделил с Кэссиди?
— Из-за нее он стал бывшим конгрессменом.
— Я думала, он сам дал повод для скандала.
— Это верно, но угадай, кто написал статью, после которой все стало рушиться.
Никки уже выводила машину со стоянки, когда Рук спросил:
— Как тебе мои источники?
— Жирный Томми? Интересно, а почему ты не уведомил полицию?
— Здравствуйте, я как раз уведомил!
— После ее смерти.
— Ты же слышала, что сказал Томми. Этого не должно было случиться.
— Однако случилось.
Они не нашли Честера Ладлоу ни в особняке на Парк-авеню, ни в офисе над Карнеги-холлом. В последние дни большую часть времени он проводил в уютном одиночестве Милмар-клуба на 5-й авеню, напротив зоосада Центрального парка.
Ступив на мраморный пол вестибюля, Хит и Рук оказались на одной территории с миллионерами и сливками общества, топтавшими его на протяжении столетия. В этих стенах Марк Твен поднимал бокал за Гранта на банкете в честь его возвращения в Нью-Йорк — генерал обосновался на Восточной 66-й улице, когда закончился срок его президентства. На маскарадах в Милмаре отплясывали Морганы, Асторы и Рокфеллеры,
[19]
а Теодор Рузвельт, ломая условности, пригласил на коктейль Букера Т. Вашингтона.
[20]
