— Эй?
— А, извини. Значит, три часа?
— Или на пару часов позже. Но я должна предупредить тебя, что мы все еще проводим токсикологический анализ и все такое прочее. — Помолчав, она повернулась к Руку. — Разве не в этом месте тебе полагалось сказать, что, если эрекция продолжается больше четырех часов, следует обратиться к врачу?
— Точно, — равнодушно отозвался журналист.
Для патологоанатома Лорен Пэрри неплохо разбиралась в людях. Отвернувшись от Рука, она взглядом спросила у Никки: «Что происходит?» — и, не получив ответа, продолжила официальным тоном:
— В отсутствие токсикологического заключения я по-прежнему считаю, что причиной смерти стала колотая рана. Однако хочу кое-что тебе показать. — Следуя за Лорен, Хит подошла к столу с другой стороны. — Перед смертью покойную пытали.
Рук словно очнулся и поспешно подошел к женщинам.
— Видите, на предплечье? — Лорен отодвинула простыню. — Синяк от удара и полосы на локте и запястье.
— Клейкая лента, — угадал Рук.
— Верно. На месте я не заметила из-за длинных рукавов. Покончив с ней, убийца не только снял ленту, но и поправил рукава. Тщательная работа, он не упустил ни одной детали. Что касается самой ленты, остатки клеящего вещества сейчас в лаборатории. В продаже их полно, так что едва ли мы установим марку, но кто знает. — Лорен указкой ткнула в несколько точек на схематичном изображении тела в заключении. — Следы не только на руках, но и на лодыжках. Я уже позвонила криминалистам. Можно не сомневаться, что на кресле тоже найдут клей.
Никки записала.
— А что собственно с пытками?
— Видишь засохшую кровь в слуховом канале? Внутри множественные проколы острым предметом, нанесенные при жизни.
Никки подавила дрожь.
— Каким именно острым предметом?
— Например, зубочисткой. Проколы иголочные. Ранки маленькие, но дьявольски болезненные. Я сделала для вас снимки с камеры отоскопа. Пришлю по электронной почте. Но кто-то явно хотел, чтобы эта женщина помучилась перед смертью.
— Или что-то сказала, — возразила Никки. — Это два совершенно разных мотива. — Быстро сопоставив в уме следы пыток и отсутствие бумаг, Никки пришла к выводу, что вторая версия вероятнее. Все больше оснований интересоваться темой, — над которой работала убитая.
— Еще одно любопытное наблюдение, — Лорен протянула ей заключение лаборатории, — относительно того пятна, которое ты заметила на обоях: сопоставление с кровью убитой дало отрицательный результат.
Никки не могла скрыть удивления.
— Значит, она успела ранить нападавшего?
— Возможно. Повреждения на ее ладонях указывают на то, что она боролась. Что подводит меня к последнему сообщению. У нее были грязные руки. Не просто испачканные. В складках ладони сохранились остатки грязи. И посмотри на ногти. — Лорен осторожно приподняла руку Кэссиди Таун. — Сразу не заметно из-за лака, но под ногтями я нашла вот это.
На каждом пальце под ногтем виднелось полукружье грязи.
— Я знаю, откуда это, — заговорил Рук. — Она работала в саду. Говорила, что для нее это единственный способ отвлечься от работы.
— Подходящий отдых от колонки сплетен, — заметила Лорен, — накопать еще грязи.
По дороге к лифту Рук на несколько шагов обогнал Хит.
— Подожди, — окликнула она, однако журналист уже нажал на кнопку. Лифт открылся, но Никки успела взять его за локоть и сказать пассажирам: — Мы поедем на следующем. — Когда раздраженные лица скрылись за дверьми лифта, она добавила: — Извини.
— Извинения принимаются, — ответил Рук, и оба рассмеялись.
«Что за чертовщина? — подумала Никки. — Что заставляет меня каждый раз складывать перед ним оружие?» Она потянула Рука к окну, залитому тусклым октябрьским солнцем.
— Я набросилась на тебя — и прошу прощения.
— Ничего, я приложу лед, и все пройдет, — ответил Рук.
— Я уже говорила, ничего личного. Все дело в статье.
— Никки, ты исчезла с горизонта. Для меня это — личное. Мне от этого не по себе. Если бы мне не посчастливилось собирать материал на героиню твоего расследования, мы бы, пожалуй, сейчас не разговаривали. — Она засмеялась, а Рук добавил: — Итак, я убил Кэссиди Таун, чтобы встретиться с Никки Хит. Вот это заголовок!
Никки снова улыбнулась. Черт бы побрал его остроты!
— Словом, ты принимаешь мои извинения?
— Только если ты примешь приглашение выпить где-нибудь сегодня вечером. Давай вести себя как взрослые люди. Надо во всем разобраться, чтобы не краснеть, встречаясь на улице.
— Или на месте преступления, — добавила она.
— И то верно, — согласился Рук.
Свидание с Доном было назначено на поздний вечер, поэтому Никки согласилась. Рук взял такси, чтобы поехать домой и немного поработать, а она спустилась на лифте в гараж, намереваясь вернуться в участок и закончить с делами.
В гараже Никки наткнулась на ожидающих лифт Тараканов.
— Мы опоздали на вскрытие? — спросил Каньеро.
— Заключение уже у меня. — Она потрясла папкой.
— О-о, — протянул Каньеро, — тогда порядок.
Хит была бы плохим детективом, если бы не заметила, как он разочарован. Разумеется, он рассчитывал повидаться с Лорен.
— А мы добыли кое-что для тебя, детектив, — вмешался Таррелл и поднял тяжелый конверт с чем-то квадратным внутри.
— Шутишь? — обрадовалась Ники, чувствуя, что в деле появляется новая зацепка. — Ленты из машинки?
— Несколько лент из машинки, — осторожно поправил Таррелл. — Любопытный сосед Кэссиди еще до забастовки мусорщиков отправил на переработку немало таких, и тех уже не вернуть. Это все, что нашлось у него в баке. Всего четыре.
— А в машинке вовсе не было ленты, — добавил Каньеро. — Отдадим их нашим экспертам, пусть займутся.
Никки взглянула на часы, потом на Каньеро. Обидно, что парень лишился свидания с Лорен из-за двухминутного опоздания.
— У меня другое предложение, — сказала она. — Раз уж вы здесь, стоит вспомнить о деле Падильи. Почему бы вам не подняться наверх и не узнать, когда будет заключение. Они по уши в работе, но, если хорошенько попросить Лорен Пэрри, она может ускорить процесс.
— Почему бы не попросить! — встрепенулся Каньеро.
Таррелл постучал пальцем по конверту.
— Но тогда эксперты потеряют целый день.
— Я все равно возвращаюсь в участок, — сказала Никки. — Заодно и заброшу им.
Не встретив возражений, она заполнила стандартную форму и забрала конверт.
— Что бы мы делали без любопытных соседей! — бросила она на прощанье.
