— Напрасно. Я человек простой.
Смешок Рука сломал лед и позволил Никки перейти к делу.
— Мистер Перкинс, мы здесь из-за Кэссиди Таун, и прежде всего хочу выразить вам сочувствие в связи с вашей потерей.
Редактор кивнул и надул щеки.
— Вы, конечно, очень добры, но нельзя ли узнать, кто сказал вам, что мы могли быть с ней связаны?
Хит не была бы детективом, если бы не различила в выборе выражений легкой дымовой завесы. Перкинс не стал напрямик признавать, что Кэссиди писала для него. Его фразу можно было понимать двояко. Может, редактор и был милым человеком, но он затеял шахматную партию. Никки решила идти напролом.
— Кэссиди Таун писала для вас, и я хотела бы узнать о чем.
Удар попал в цель. Перкинс вскинул брови, распрямил скрещенные ноги и уселся поудобнее.
— Ну что ж, как я понимаю, со светским вступлением покончено? — В его улыбке недоставало душевности.
— Мистер Перкинс…
— Митч. Нам всем будет приятнее, если вы станете звать меня по имени.
Хит ответила сердечной улыбкой, но сбить себя с курса не позволила.
— О чем она писала?
Эту игру он тоже знал. Вместо того чтобы промолчать или уклониться, редактор обратился к Руку:
— Насколько я понимаю, у вас с «First Press» контракт на пять тысяч слов о ней? Она вам что-нибудь говорила? Не потому ли мы с вами сегодня встретились?
Рук не успел ответить.
— Простите… — Никки поднялась и, подойдя к редакторскому столу, оперлась о него, так что Перкинсу пришлось оставить журналиста в покое и обернуться к ней. — Я веду расследование убийства, а значит, должна проследить все нити, которые могут помочь в поиске виновного. Нитей много, а времени мало, поэтому, если вы позволите… откуда я получаю сведения — мое дело. Если вам не нравится этот тон, отвечайте на вопросы прямо, и все будет хорошо… Митч.
Редактор скрестил руки на груди.
— Ну конечно!
При этих словах он на мгновенье прикрыл глаза. «Один из этих», — отметила про себя Никки.
— Итак, давайте начнем с начала. И если вам от этого легче, я знаю, что она работала над разоблачительной книгой.
— Разумеется, — кивнул Перкинс, — это же ее хлеб.
— Так о ком же? Или о чем?
— А вот этого я не знаю. — Предвидя реакцию, редактор вскинул руку. — Да, я могу подтвердить, что мы заключили договор на книгу. Да, тема должна была быть разоблачительной. Собственно, Кэссиди гарантировала, что новость окажется достойной сообщений за границей, а не только обсуждения в таблоидах и телешоу. Тема, выражаясь языком поколения Пэрис Хилтон, обещала быть горячей. Однако… — Он снова прикрыл и открыл глаза, напомнив Никки сипуху, — однако я вынужден сказать, что предмет разоблачения мне неизвестен.
— То есть вы знаете, но не хотите говорить, — уточила Никки.
— У нас серьезное издательство. Мы доверяем нашим авторам и предоставляем им большую свободу. Мы с Кэссиди Таун сотрудничали на доверительной основе. Она пообещала мне, что книга взорвет рынок, а я пообещал, что она на этот рынок попадет. Но, как ни печально, тема осталась неизвестна… разве только вы сумеете отыскать рукопись.
— Знаете, но не скажете, — улыбнулась Никки. — Кэссиди Таун получила солидный аванс, а при нынешней экономической ситуации никто не выдает авансов, не имея надежной гарантии и не подписав все бумаги.
— Простите, детектив, но откуда вам знать, получила ли она аванс, не говоря уже о размере суммы?
По этому поводу решил высказаться Рук.
— Иначе она не могла бы оплачивать работу информаторов. Вы знаете, что бюджет газеты такого не предусматривает. А сама Кэссиди была небогата.
— Я могла бы получить сведения из банка, — добавила Никки, — и ручаюсь, что перевод сумы от «Эпиметея» подтвердит, что вы точно знали, за что платите.
— Даже если вы это сделаете и обнаружите перевод, вывод, на который вы намекаете, остается гипотетическим.
В комнате повисло молчание.
Никки положила перед редактором свою визитку.
— Человек, о котором она писала, может оказаться убийцей или навести нас на след убийцы. Если передумаете, вы знаете, как со мной связаться.
Взяв карточку, редактор не глядя спрятал ее в карман.
— Благодарю. И Позволю себе сказать: как ни хорош Джеймсон Рук, его статья едва ли достойна вас. По правде говоря, я начинаю подумывать о книге, посвященной Никки Хит.
С точки зрения Никки, ничто не могло положить конец разговору лучше этих слов.
Едва двери лифта закрылись, Никки проговорила:
— Помолчи.
— Я не сказал ни слова… — улыбнулся Рук и добавил: — О книге, посвященной Никки Хит.
На девятом этаже кабинка остановилась, и вошли несколько человек. Хит заметила, что Рук отвернулся к стене.
— Ты в порядке? — спросила она.
Журналист молча кивнул и принялся скрести пальцем лоб, прикрыв половину лица.
Внизу он пропустил всех, и только потом медленно вышел сам. Никки нетерпеливо дожидалась его.
— Тебя что, кто-то в лоб укусил?
— Нет, все нормально.
Отвернувшись, Рук обогнал ее и быстрым шагом пересек вестибюль. Он уже коснулся ручки двери, выходившей на 5-ю авеню, когда в мраморных стенах прозвенел женский голос:
— Джейми? Джейми Рук, это ты?
Кричала одна из пассажирок лифта, и что-то в нерешительном движении Рука, когда он оборачивался на зов, подсказало Никки, что лучше остаться в стороне и понаблюдать за этой сценой из первого ряда.
— Терри? Привет! Где были мои глаза? Я тебя не заметил.
Рук шагнул вперед, и они обнялись. На глазах у Никки по лицу журналиста разлился румянец, поглотив красное пятно, натертое им на лбу.
Отстранившись, женщина заговорила:
— Как тебе не стыдно — был здесь и даже не зашел к своему редактору!
— Вообще-то, я собирался, но мне позвонили, срочно вызвали по делу, и я решил, что зайду в другой раз. — Подняв голову и поймав взгляд Никки, Рук поспешно повернулся к ней спиной.
— Ты уж зайди, — кивнула женщина. — Слушай, мне тоже надо бежать, но благодаря этой встрече мне не придется тебе писать. К концу недели твоя рукопись придет от редактора. Я сразу отправлю тебе, договорились?
— Разумеется!
Они снова обнялись, и женщина побежала догонять спутников, уже остановивших такси.
Обернувшись к Никки, Рук ее не увидел. Обвел взглядом вестибюль, и в груди у него екнуло, когда он обнаружил детектива возле стойки охраны, просматривающей план здания.
