– Так, так. Это очень интересно, – я невольно подалась вперед.
– Да нет, ничего интересного я вам не расскажу, – покачала головой Ираида Станиславовна. – Ягудина предоставила в деканат какую-то справку.
– Справку?
– Да вроде что-то у нее там было со здоровьем. И стала «догонять» сессию…
– Значит, она пропадала месяца на полтора?
– Ну да, где-то так.
– А появилась с болезненным видом?
– Да. Худая, осунувшаяся… Только при чем здесь все это? Это же было сто лет тому назад! Или вы, Татьяна, думаете, что это как-то связано с ее убийством?
– Может быть, и связано. Я пока только собираю сведения о вашей Ягудиной.
– Сведения? Зачем?
– У меня такой метод работы – аналитический: я собираю о человеке как можно больше сведений, анализирую их и только потом на основании данных делаю выводы.
– И таким образом вы надеетесь найти убийцу? – еще больше удивилась женщина. – Думаете, если узнаете, почему наша Ягудина опоздала на свою последнюю сессию, так сразу и убийцу ее вычислите?
Я кивнула:
– Вы будете удивлены, Ираида Станиславовна, но порой самые, казалось бы, ничего не значащие сведения могут вывести сыщика на преступника или на человека, который «в курсе»…
– Скажите, пожалуйста! Но только я вам все рассказала, все, что знала.
– Ираида Станиславовна, а вот скажите как врач: после какой такой болезни человек может плохо выглядеть?
– После какой? Да после какой угодно! Таких болезней – большой список. Может, у человека была жутчайшая простуда или пневмония, и он провалялся в постели с высокой температурой, а может, у него был перитонит, и он едва остался в живых, перенеся тяжелую операцию… Нет, наверняка вам никто не скажет, таких болезней много.
– Что ж, понятно, – я встала со скамейки. – Спасибо, что побеседовали со мной, всего вам доброго!
Собачка радостно тявкнула мне на прощанье, мол, наконец-то эта чужая тетка отстала от ее хозяйки.
Сев в машину, я задумалась. Ягудина пропадала месяца на полтора. Довольно солидный срок для студентки последнего курса. Где-то же ведь она была все это время! Кто, как не родная сестра, должна это знать… Я достала мобильник и, набрав номер Эллы Ивановны, предложила ей немедленно встретиться.
– Зачем? – искренне удивилась та. – Мой внук на свободе, он только что пришел, пришел домой, понимаете?! Я имею в виду, домой к его родителям. Сноха сейчас звонила мне… Ах, это такая радость!.. Кстати, Татьяна, мы, наверное, должны поблагодарить вас…
– Подождите, – остановила я поток восторгов, – вы разве ничего не знаете о вашем сыне?
– О сыне? А что мы должны знать? – голос женщины тут же стал встревоженным.
Очень не хотелось огорчать дамочку неприятной новостью, но что было делать?!
– Элла Ивановна, видите ли, так получилось, что теперь задержан ваш сын…
– Что? Как это задержан? Когда?
Пришлось в двух словах рассказать мадам Белохвостиковой о сегодняшнем утреннем происшествии в доме ее покойной сестры. Правда, я скромно умолчала о своей роли в этом деле.
– Господи! Мой сын арестован?!
– Задержан, – уточнила я.
– Какая разница?! Боже мой! Что же теперь делать? Мой сын – в тюрьме!
– В изоляторе временного содержания, – поправила я.
– Какая разница?! Не в санатории же! Боже, боже! Что делать?!
– Встретиться со мной.
– Извините, Татьяна, но мне сейчас не до вас… И почему же сноха ничего мне не сказала?! Я сейчас позвоню ей…
В трубке раздались гудки. «Хм, действительно, – подумала я, – странно, что семья Сергея Валерьевича до сих пор не знает о его задержании». Но я решила подождать. Сейчас Элла Ивановна позвонит снохе, и та скажет ей, что супруг не изволил ночевать дома, а я позвоню мадам Белохвостиковой чуть позже.
Когда через несколько минут я набрала номер Эллы Ивановны, та возмущенно закричала в трубку:
– Татьяна, как вы можете шутить такими вещами?! Почему вы меня обманываете?!
Я даже растерялась: в чем это я ее обманула и когда?
– Э-э-э… – начала было я, но мадам Белохвостикова меня перебила:
– Вы сказали, что мой сын арестован…
– Задержан, – поправила я автоматически.
– Какая разница?! Итак, вы сказали, что мой сын задержан, а сноха сейчас мне сказала, что он в командировке!
Я даже растерялась от такого заявления.
– В командировке? – переспросила я, не веря своим ушам.
– Ну да! Он уехал утром в воскресенье, собрал свою дорожную сумку и уехал. Ему надо быть в Москве на совещании в понедельник днем…
Женщина несла что-то про совещание в Главке, про министерство строительства, про доклад министру, про то, какой ответственный работник ее сын, и про то, что его часто посылают в Москву… По мере прослушивания ее монолога я начинала догадываться, в какие такие командировки ездил ее ответственный сынок и какому такому министру докладывал свои доклады. Я извинилась, сказала, что скоро перезвоню, и выключила телефон. Тут же набрав номер лаборантки Ники и представившись, я спросила ее прямо в лоб безо всяких предисловий:
– Скажите, чемодан Сергея Валерьевича у вас?
Девушка, как видно, растерялась, потому что сначала «зависла», потом пролепетала удивленно:
– Какой чемодан?
– Да тот самый, с которым ваш любовник якобы ездил в Москву.
– Какой любовник?
– А у вас их что, несколько? Ах да, действительно несколько, простите, я и забыла… Так я же сказала, я не про «запасной аэродром», я про Сергея Валерьевича.
– А откуда вы знаете, что его чемодан, вернее, дорожная сумка у меня?
– Работа у частных сыщиков такая: все про всех знать! Так, значит, он собирался провести у вас пару-тройку дней, я права? Только не лгите мне, Ника! – добавила я строго.
– Да, три дня. А что?
– Значит, он ушел от вас вчера утром и пропал, и вы не знаете, где он, так?
– Да. Я звоню ему на мобильник, а он почему-то не отвечает…
– Понятно.
Я уже хотела отключиться, когда Ника вдруг закричала:
– Татьяна, где Сережа? Что с ним? Куда же он пропал?
– Сергей Валерьевич решил остаться с женой, – неожиданно для себя самой выпалила я.
– С женой?! – возмутилась Ника. – С этой старой сварливой кошелкой?! А как же я? А мне что теперь делать?
– А вам, Ника, надо с молодыми людьми встречаться, а главное, с неженатыми, – наставительно сказала я и отключила трубку. Теперь мне предстояло перезвонить Элле Ивановне и напроситься к ней в гости.
