Хозяйка смела осколки на совок и отправила их в мусорное ведро. Поверх ситцевого платья на ней был надет передник, и она спрятала руки в карман, забыв о том, что ей пора складывать судки и уходить.
– А ночью мальчик разгуливает по улице? – спросил Лавров. – Я видел какую-то тень на заборе.
– На заборе? – ахнула женщина. – Он… лунатик ко всему прочему. Лунатика нельзя будить, иначе он может упасть и разбиться.
– Почему бы вам не запирать дверь перед сном?
– Я запираю.
– Как же ему удается выйти?
– У нас нет кондиционеров, – растерянно объяснила хозяйка. – Жарко. Поэтому всю ночь окна открыты. Гарику ничего не стоит вылезти через окно. Раньше я стерегла его, но потом устала. Мне нужно спать, чтобы не свалиться с ног.
– Ян не живет с вами?
– Нет. У него квартира в центре станицы.
Глория сочла необходимым вмешаться.
– Мой приятель жутко боится за свою машину, – извиняющимся тоном сказала она. – Вы не волнуйтесь. Он просто хочет убедиться, что никто не угонит его новый джип.
При этом она пребольно надавила Лаврову на ногу.
– Ах, вот что! – с явным облегчением воскликнула Галина Васильевна. – Не стоит переживать. У нас тут спокойно.
Она схватила судки и поспешила покинуть гостевой дом.
– Чего ты пристал к человеку? – возмутилась Глория, когда хлопнула входная дверь.
– Я хочу знать, что происходит. Кто этот Ян? Чем он занимается? Почему они прячут мальчишку?
– Скорее всего, ребенок сам стесняется своего физического уродства и отсиживается дома. Что касается Яна…
Она запнулась и замолчала, допивая молоко. Прошла минута, вторая.
– Ты нарочно меня злишь? – не выдержал Лавров.
– На этом сходство нашей истории с лермонтовской «Таманью» заканчивается, – задумчиво вымолвила Глория. – И начинается совсем другой сюжет.
– Какой сюжет? На что ты намекаешь?
– На мертвое тело…
* * *
Москва
Виктор целыми днями сидел в зале и поджидал покупателя. Заглянет сегодня кто-нибудь в «Раритет», или время так и пройдет в тишине и скуке?
Раметов закрывался в подсобке и не подавал признаков жизни. Он умел быть бесшумным. Виктор подозревал, что хозяин магазина может становиться невидимым, если пожелает. Глупые мысли одолевали его по поводу Раметова. Такие глупые, что никому не признаешься…
Сначала Виктор пытался подслушать, чем занимается хозяин в подсобке. Он на цыпочках подкрадывался к двери в «святая святых» и, затаив дыхание, прикладывал ухо к щели. Из подсобки не доносилось ни звука. Казалось, распахни сейчас Виктор дверь, Раметова за ней не окажется. Руки сами тянулись к медной ручке в виде головы горгоны Медузы. Но каждый раз любопытный охранник ее отдергивал, дабы не поддаться искушению.
Разумеется, антикварный магазин – не Иерусалимский храм, и смешно полагать, что в подсобке хранится нечто наподобие «Заповедей» Моисея. Однако именно оттуда Раметов выносил коробки с таинственным содержимым. А солидные респектабельные клиенты, не глядя и не торгуясь, выкладывали свои денежки.
«Что это могло бы быть?» – ломал голову Виктор.
Однажды он осмелился прикоснуться к ручке и едва не вскрикнул от боли. Проклятая Горгона укусила его?
– Чушь! – пробормотал охранник, потряхивая пальцами.
Его воображение так разыгралось, что он наяву чувствовал придуманную боль. Рядом с Раметовым любой сбрендит.
Вдруг дверь в подсобку открылась столь стремительно и неожиданно, что Виктор не успел ни отпрянуть, ни прикинуться равнодушным. На пороге, закрывая собой проем в «святая святых», стоял Раметов. Не вынимая рук из карманов, он грозно уставился на ослушника.
– Я тебя предупреждал, – прохрипел хозяин магазина, и его рот дернулся.
От обуявшего его страха охранник попятился и не смог поднять глаз, чтобы хоть мельком заметить, что прячет в подсобке Раметов.
– Я… я…
– Будешь любопытничать – заикой станешь! – ухмыльнулся хозяин, ощерив верхние клыки.
Виктор не сомневался, что Раметов выполнит свою угрозу. Он онемел, не в силах слова вымолвить в свое оправдание.
– Смотри у меня!
Хозяин помахал перед его носом крючковатым пальцем с большим отполированным ногтем и сипло захохотал: «Хау-у! Хау-у! Хау-у!»
Виктора обуяла жуть. Он не помнил, ни как Раметов скрылся за чертовой дверью, ни как сам вернулся на свое место в углу торгового зала. Еще полчаса или больше его зубы выбивали мелкую дробь, а тело сотрясал озноб.
Почему Виктор не уволился после этого? – спросите вы. И обнажите корень проблемы.
Он не имел права бросить начатое. Он пришел за тайной Раметова и не мог уйти без нее.
Следующие дни протекали для него как в тумане. Хозяин магазина будто бы забыл о неприятном происшествии. А охранник делал вид, что ничего не было. Торговля шла вяло… но Раметова это не смущало. Он выглядел довольным и счастливым.
Сегодня Виктор заметно волновался. Раметов проводил покупателя с коробкой и повернулся в сторону охранника, смерил его настороженным взглядом.
– Что-то не так? – встрепенулся тот.
– Сиди! – гаркнул хозяин и взглядом пригвоздил Виктора к месту.
Он что-то почуял? Или просто не в духе? Видимо, получил меньше денег, чем рассчитывал.
– Сиди, – повторил Раметов и неторопливо скрылся в подсобке.
«Как можно проводить столько времени в закрытом помещении? – недоумевал Виктор. – Ведь там спертый воздух, нет окон и постоянно включено искусственное освещение».
Ему пришло в голову, что Раметов только прикидывается коммерсантом. А на самом деле он закрывается от всех, уединяется, чтобы… поиграть в компьютерные игры, например. Почему нет? Раметов – азартный игрок, это сразу видно. Но в чем заключается его игра?
Рискованную идею проследить за одним из покупателей и каким-то образом заглянуть в коробку с товаром Виктор отбросил. Слишком много «но». Остается только проникнуть в «святая святых» – без вариантов.
Сидя на старинном стуле, обтянутом гобеленовой тканью, охранник витал мыслями далеко отсюда. Блуждая взглядом по выставленным на продажу картинам, подсвечникам, часам и фарфоровым тарелкам XIX века, он предавался ностальгическим воспоминаниям юности. Неразделенная любовь – опасная штука. Это Виктор прочувствовал на себе. Отчасти душевные страдания послужили причиной его нынешнего положения. Отчасти – профессиональный интерес. Отчасти – присущее ему любопытство.
Должно быть, ему не хватало адреналина. Он не был альпинистом, гонщиком или боксером. Он не умел подвергать свою жизнь неоправданному риску, выдавая браваду за отвагу. Да и не считал нужным. Магазин Раметова показался ему легкой добычей. Он еще не понял, как сильно ошибался…
