– Вот вы и соблазнились, Руслана.
– Не вешайте на меня всех собак! – огрызнулась она.
Глория слушала эту перепалку, пока у нее не лопнуло терпение.
– Все! Хватит! Замолчите оба. Вы мешаете мне думать.
Смолякова метнула негодующий взгляд на Лаврова, тот нахмурился. Они прикусили языки и злобно переглядывались.
– Почему вы не рассказали нам о табличке, которая была внутри вазы? – обратилась Глория к блондинке.
– Забыла. Эка невидаль! Табличка из глины…
– На табличке была надпись?
– Ну была. На латыни. Эксперт перевел нам ее.
– И что?
– Да ничего! – развела руками Руслана. – Мы выслушали его, поблагодарили и ушли.
Лавров удивленно повернулся к Глории. Он же все доложил ей и про табличку, и про надпись. Она что, не верит ему?
– Выслушали, но не прислушались…
– Вы о чем? – уставилась на нее Смолякова. – Мало ли кто на глине чего нацарапает?
– Куда потом делась табличка?
– Макс положил ее в сумку вместе с вазой…
Она встала, давая понять, что беседа окончена и ей пора идти. Лавров молча ждал указаний. Глория продолжала сидеть как ни в чем не бывало. Она не собиралась задерживать Руслану против ее воли. Зачем? Каждый сам распоряжается своей судьбой…
Глава 24
Когда за блондинкой захлопнулась дверь, Лавров только почесал затылок.
– Вот и помогай после этого людям.
– Жаль, – разочарованно вымолвила Глория, помолчала и добавила: – Я считала ее умнее.
– Ты расстроилась? Потому что Руслана про табличку не сказала? Она просто аферистка и лгунья! Чего стоит ее выдумка про ресторан «Медуза»! Между прочим, я Кирчука тоже про него спрашивал. Нет в Тамани ни ресторана, ни кафе с таким названием. Не-ту!
– Понятно, что нету…
– Ты всерьез приняла надпись на табличке? Я бы не стал придавать этому значения. Тут Руслана права. Мало ли кому что в голову взбредет?
– Надпись недвусмысленная, – возразила Глория. – «Здесь обитает смерть!» Кто-то не зря положил внутрь вазы эту табличку.
– Конечно, не зря, – согласился с ней Лавров. – Для прикола!
– Хорош «прикол»…
– Н-да… А куда делась табличка после смерти Ордынцева?
Словно в ответ на его вопрос пронзительно зазвонил мобильник. Лавров полез в карман.
– Это Игорь, – сообщил он, доставая телефон. – Тот самый журналист, который… Привет, друг!.. Что?.. Ну да!.. Интересно… Спасибо!.. Нет, я своих обещаний не забываю… У меня для тебя тоже кое-что припасено!.. Ага… Не уезжай, задержись возле отделения… Тебя ждет сюрприз!.. Скоро туда прикатит Руслана Смолякова собственной персоной… Откуда я знаю?.. У тебя свои профессиональные секреты, у меня – свои!.. Давай, брат, действуй!.. Ты сможешь сделать пару-тройку забавных снимков…
В гостиной, где они беседовали, стояла непривычная для начала августа прохлада. Дул ветер, море волновалось. И Лавров получил передышку с пляжем и загаром. Глория словно забыла о том, что они приехали сюда отдыхать. Ее купальник второй день висел на террасе невостребованный.
– Ты провидица, – польстил ей начальник охраны. – Табличка с латынью включена в опись вещей из номера Ордынцева. Она лежала в спортивной сумке. Полицейский эксперт перевел надпись.
– И что?
– Игорь говорит, криминалисты не стали зацикливаться на подобной мелочевке. Подумаешь, надпись про смерть… Табличка-то древняя.
– Примерно такого же возраста, как ваза?
– Полицейские понятия не имеют про вазу. Следовательно, не связывают одно с другим.
– Тогда ты свяжи.
Лавров задумчиво потирал виски. В голове крутился мотивчик про тореадора, а никак не объяснение странной фразы. Здесь обитает смерть! Поди пойми, что за смысл вложил в эти три слова неизвестный автор.
– Надпись могла означать, что сосуд использовали… как емкость для яда, например, – предположил он.
– Оригинальная гипотеза! – фыркнула Глория. – Особенно если учесть размер вазы.
– Хорошо. О чем, по-твоему, говорит эта чертова надпись?
– Разве не ясно?
– Пф-ф-ф…. – с шумом выдохнул Лавров. – Я восхищен твоей логикой. Вернее, полным ее отсутствием. Полагаешь, каждый владелец этой вазы будет отправляться на тот свет?
– Самой короткой дорожкой.
– Отлично! – воздел он руки к потолку. – Такого не бывает. Три слова – и каюк! Тогда бы все киллеры стали безработными. А убийства исчезли бы как вид преступления. Даришь чуваку вазу на день рождения… и вскоре приходишь на его похороны. Супер!
– Такие вазы на дороге не валяются, – не сдавалась Глория. – Это не пистолет, который можно купить на черном рынке. И не оптическая винтовка, которой пользуются снайперы.
– Я понял. Чудо-сосуд можно поднять исключительно с морского дна. И то по большому везению.
Лавров чуть было не назвал Ордынцева «счастливчиком», но осекся и прикусил язык.
Глория промолчала. Если у нее и было собственное мнение на сей счет, она предпочла оставить его при себе.
– Че-е-ерт! – хлопнул себя по лбу Роман. – Совсем мозги дырявые! Мне же Кирчук еще одну страшилку поведал. Про французского путешественника. Дескать, решил тот поставить палатку в пустыне, копнул песок… дзинь! Лопатка уперлась во что-то твердое. Месье достал из ямы глиняный кувшин с запечатанным горлышком. Глядь – на смолистой пробке какие-то знаки проступают. Открыл он кувшин, сунул руку внутрь и укололся о какое-то острие. В кувшине хранился истлевший свиток и дохлый скорпион. Свиток рассыпался в руках месье, скорпиона он выбросил. Дальше сама можешь догадаться…
– Путешественник умер?
– Через пару часов его палец распух, рука раздулась. Француза привезли в больницу уже без сознания. Вскоре он скончался от сепсиса.
– А кувшин из его рюкзака исчез, – подвела итог Глория.
– Ну да… Медикам ничто человеческое не чуждо. Среди них тоже попадаются любители антиквариата.
– А ты говоришь «такого не бывает»!
– Сказки все это. Ничем не подкрепленный вымысел.
– Тебе мало Ордынцева?
Лавров подавил желание затеять спор и призадумался.
– Хм… не мешало бы узнать о самочувствии дайверов, которые нашли вазу с сюрпризом, – пробормотал он. – Для этого я готов прокатиться на яхту «Ассоль». Что скажешь?
– После гибели хозяина яхту, наверное, привели на причал. А команду распустили.
– Надеюсь, они все живы и здоровы.
– Я тоже надеюсь, – кивнула Глория.
