– Н-нет…
– Как он оказался в тот день на лесной тропинке?
Марианна поежилась, у нее зуб на зуб не попадал, хотя в доме было тепло.
– Я уже отвечала на эти в-вопросы следователю…
– Ответьте еще раз.
– Можно я накину шаль? Она на спинке вашего кресла.
– Извольте…
Лавров обернулся, подал ей шаль, и она плотно стянула концы вязаного платка у себя на груди. Ее бил озноб.
– Вы из полиции? – решилась спросить она.
– Я веду частное расследование.
В ее глазах мелькнуло удивление:
– Вас кто-то нанял? Или вы журналист?
– Для вас в этом нет никакой разницы, – нарочито грубо заявил он. – Если вы откажетесь сотрудничать со мной, я передам улику куда следует и буду свидетельствовать против вас.
– А если я выложу вам всю правду, то вы забудете о нашей встрече в лесу! – саркастически усмехнулась вдова.
Она обретала присутствие духа, несмотря на положение, в котором оказалась.
– Не обещаю, – отрезал Лавров. – Но ваши дела так плохи, что советую вам не торговаться. По крайней мере я гарантирую вам непредвзятый подход. В отличие от официальных органов. Те разбираться не станут. Пока что вы только подозреваемая, но вот эта штука с вашими отпечатками, – он показал на косу, – сделает вас обвиняемой.
– Вы сами сказали, что Ветлугина убил инфаркт.
– Но его довели до инфаркта, а потом перерезали ему горло.
Женщина тоскливо оглянулась по сторонам, словно ища защиты или поддержки от неведомых сил.
– В чем же ваш интерес? – уставилась она на Лаврова. – В сенсационных подробностях?
– Допустим.
– Смерть Ветлугина превратили в пошлую шумиху, – с горечью вздохнула она. – Вокруг дома бродят любопытные, что-то фотографируют. Местные мальчишки заглядывают через забор. Клавдия говорит, что поселок полнится нелепыми слухами.
– Какими же?
– Бредовыми. Твердят то о каком-то призраке, то о маньяке. Ворожея, которая живет на краю поселка, придумала, что в лесу появился оборотень.
– И это – вы?
Она кивнула, закусив губу.
– Вы действительно похожи на оборотня…
Лавров поздно сообразил, что у него вырвалась дурная шутка. Заглаживая неловкость, он вернулся к вопросам:
– А сами-то вы как считаете? Вашего мужа убил призрак?
– Поэтому я и бродила по лесу в поисках орудия, которым была нанесена рана. Судя по моей находке, убийцей был человек. Призраки исчезают вместе со своими призрачными атрибутами.
– Не могу с вами не согласиться, – вежливо кивнул Лавров.
– Хоть кто-то со мной согласен…
Возникла пауза. Незваный гость бесцеремонно изучал обстановку гостиной.
Преимущественно серые и черные тона. Белые пятна выделанных шкур на диване, стеклянный стол… каменные шандалы для свеч, обложенный темными изразцами камин. В интерьере присутствовал своеобразный мрачный стиль и вкус.
– Как ваш муж оказался в тот последний для него день на тропинке?
Марианна согрелась. Ее щеки порозовели, и она, видимо, смирилась со своей участью. Ей придется отвечать этому человеку.
– Трифон четко придерживался распорядка дня… – медленно вымолвила она, теребя бахрому шали. – В тот день он, как обычно, отправился на прогулку. Перед обедом он всегда гулял. Погода была солнечная, сухая… он вышел на тропинку через калитку в конце сада. Больше я его живым не видела…
Лавров заметил, что она впервые за весь их разговор назвала мужа по имени.
– Кто знал его распорядок?
– Все знали…
– Вы имеете в виду домочадцев или соседей?
– И тех, и других.
Лавров успел выяснить, что штат помощников по хозяйству господ Ветлугиных составляли два человека. Кухарка, по совместительству горничная, и садовник. Если первая была из местных, то садовник – пришлый человек.
– Значит, ни для кого не являлось секретом, что в один и тот же час ваш муж отправлялся на прогулку по лесной тропинке?
– Ни для кого, – подтвердила вдова. – Он живет… жил здесь не первый год…
– Почему он гулял именно там?
– Он любил уединение. Не выносил уличного шума и людей.
– Ваш поселок довольно тихий.
– Да, – кивнула Марианна, продолжая перебирать пальцами концы вязаного платка. – Но не для Трифона. Даже те редкие прохожие, что попадались ему в лесу, раздражали его.
– Чем же ему так досадили люди?
– Откуда мне знать? – пожала плечами вдова. – Наверное, у него просто был нелюдимый характер. Мы никуда не ходили и к себе никого не приглашали.
– Вас устраивала такая жизнь?
– Это не имеет отношения к случившемуся.
– А я думаю наоборот. Вы назвали мужа чудовищем… он держал вас в изоляции… возможно, попрекал деньгами. Вот вы и положили конец своим мучениям. Попутно заполучив в безраздельное владение все его имущество и накопленные средства.
– Я не убивала Трифона…
– Ну да! Я уже понял. Вы просто напугали его до смерти, а потом полоснули косой по шее. Трагический финал семейной «идиллии».
– Что вы заладили одно и то же?! – возмутилась она. – Обещали разобраться во всем, а сами…
Ее упрек не возымел действия. Лавров гнул свою линию:
– Поделитесь секретом, госпожа Ветлугина, чем вы так напугали здорового крепкого мужика, что его хватил инфаркт?
– Я его не пугала! Сколько можно повторять? Я сама… чуть в обморок не грохнулась, когда у-увидела… увидела тело…
Лавров недоверчиво хмыкнул:
– Не боязно было при свете дня творить подобное зверство? Вдруг какой-нибудь житель поселка, спешащий на станцию, вынырнул бы из-за деревьев и застал вас на месте преступления? Кстати, почему вы не подождали, пока стемнеет?
Она помолчала. То ли собираясь с мыслями, то ли придумывая очередную ложь. Ее ответ прозвучал неожиданно.
– Муж гулял только днем. А по вечерам он почти не выходил. На ночь велел запирать двери и окна. Он предпочитал, чтобы вместо свежего воздуха ночью работали кондиционеры.
– Вы же говорили, что Ветлугин не был трусоватым.
– С одной стороны, да, а с другой… мне иногда казалось, что он чего-то опасается.
– Почему тогда он не нанимал охрану?
– У него был очень сложный характер. Я его не понимала, он это чувствовал и злился. Но ничего не предпринимал. Он говорил, что охранники зачастую предают своих хозяев, даже становятся наводчиками. Ведь они много знают о привычках и порядке жизни людей, у которых работают.
