Книга Портрет кавалера в голубом камзоле, страница 45. Автор книги Наталья Солнцева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Портрет кавалера в голубом камзоле»

Cтраница 45

«Да он сумасшедший, – подумал Тихон, пряча золото в карман штанов. – Его слова нельзя принимать всерьез! В конце концов, какое мне дело до судьбы портрета? Это уж не моя забота…»

– Правильно, – кивнул господин и повторил: – Молодец, Тихон. Деньгами-то не обидел я тебя?

– Не обидели…

– Ну, бывай! Не поминай лихом…


Портрет щедрого и самоуверенного незнакомца Лопатин дописал по памяти, ибо заказчик позировать больше не являлся, вероятно, сочтя это излишним.

Полотно вышло на редкость удачное, – облик молодого господина удалось передать с живостью и сходством. Удлиненное бледное лицо, сжатые губы, упрямый подбородок, ускользающий взгляд янтарных глаз, вьющиеся темные волосы до плеч, сложенные на груди руки с изящными тонкими пальцами. Все детали – воротник, кружевное жабо, пуговицы кафтана, кольцо на руке – художник выписал с обещанной тщательностью. Он остался доволен плодом своего труда. Одного только Тихон сделать не решался, – повесить портрет на стену, как велел заказчик. Да и рамки достойной не оказалось.

Пришлось обратиться к резчикам по дереву. Те согласились сработать багет не хуже иноземного, покрыли позолотой – не отличишь от бронзы. В богатой раме портрет заиграл всеми красками, а зрачки изображенного на нем господина удовлетворенно заблестели. В какой-то момент Тихону показалось, что тот подмигивает ему желтым глазом, – словно их теперь связывала некая общая тайна…

Живописец перекрестился и по-крестьянски сплюнул на все четыре стороны. Так-то оно вернее будет. Он слышал, что порой бесы имеют привычку перескакивать от одного человека к другому, – безумие заразно. Так это или нет, Тихон не знал, но на всякий случай перестал заходить в комнату, где украдкой повесил портрет.

«В галерее ему все же не место, – подумал он. – А тут в самый раз будет».

Ни управляющий, ни отделочники, ни другие художники, расписывающие стены и потолки дворца, словно и не заметили появления безымянной картины. Никто Тихона ни о чем не спрашивал, – даже хозяин, который приезжал осматривать поместье и поторапливал работников. Ему не терпелось перебраться в новые хоромы вместе с ненаглядной Прасковьей, поскорее увезти ее из Кускова, где каждое воспоминание причиняло боль и тоску.

– Не извольте беспокоиться, ваше сиятельство, – заискивающе семенил следом за барином управляющий. – Все стараются, поспешают…

Придирчивый Шереметев обошел все уголки дворца, отдавал указания, приказывал исправить недочеты, выбирал мебель, зеркала, гобелены и светильники для внутреннего убранства сих поистине царских чертогов… однако не обратил ни малейшего внимания на портрет кисти скромного Тихона Лопатина, который звезд с неба не хватал и служил подмастерьем у более известных живописцев.

После отъезда грозного и требовательного Николая Петровича художник успокоился. Он понял, что опасность миновала. Незнакомец как в воду глядел, – его портрет попал в коллекцию графа и не вызвал ни подозрений, ни протеста.

Зато у самого Лопатина начались неприятности. Он перестал спать, его одолевали ужасные видения. Особенно мучила его сцена смерти Параши… Раз за разом разворачивалась перед ним одна и та же картина: бледное лицо актрисы в гробу, плачущие подруги ее… почерневший от горя граф…

Говорят, что влюбленные становятся провидцами. Ежели так, то Тихону открылась и его собственная смерть. Не надолго переживет он возлюбленную, – повесится в останкинском саду от тяжкой безысходности, от бессмысленности существования без женщины, которую боготворил…

Золотые монеты, полученные от господина в голубом камзоле, Тихон ночью закопал на берегу пруда, – что-то подсказывало ему: от них лучше избавиться. Не принесут они счастья, как не принесло счастья Параше богатство и графская любовь…

Когда брел он обратно в свою каморку, дорогу преградила горбатая нищенка с клюкой.

– Чего тебе? – отпрянул Тихон. – Нищим утром подают… приходи завтра.

Засмеялась старуха молодым голосом, показала белые в лунном свете зубы. Оробел художник, онемел от страха, ноги к земле приросли.

– Ты меня не гони, – проворковала нищенка. – Я к тебе не со злом. Предупредить пришла. Уничтожь портрет, порежь на мелкие кусочки… не то беда случится… большая беда…

Сказала и пропала из виду. Только пыль закружилась столбом на том месте, где она стояла.

– Чур меня! – пробормотал Тихон непослушными губами. – Чур, чур!..

Кое-как дотащился он до постели, рухнул и забылся тревожным сном. А на утро вспомнил старухин совет. Да только рука у него на портрет не поднялась. Посмотрел в лицо господину в голубом камзоле, смешался. Не ровен час, завтра явится молодой барин, спросит, где полотно. Что тогда говорить? Как оправдываться?

«Может, и не было никакой нищенки, – нашептывал ему на ухо чей-то голос. – Показалось тебе, братец. Привиделось!»

– И то правда, – согласился художник. – Мне в последнее время всякие страсти в голову лезут. Небось бесы меня морочат, куражатся. Бесов слушать нельзя…

Глава 20

Москва. Наше время.

Лавров, как всегда, спешил. Сегодня ему нужно много успеть. А Колбин не дремлет, – засыпает поручениями: это сделай, туда съезди. Ни он, ни Петр Ильич не подавали виду, что соперничают и ревнуют Глорию друг к другу. Лавров считал смешным ревновать к Колбину. Петр Ильич желал быть выше подобных эмоций. Он решил попортить кровь начальнику охраны, загрузив его работой так, чтобы тот не мог отлучиться в Черный Лог. Колбин не догадывался, что между Глорией и Романом существуют деловые отношения. Тем более связанные с частным сыском.

Лаврову пришлось поворачиваться в два раза быстрее, чем раньше. Он поражался, сколько всего можно переделать за то же время. Оказывается, у него много скрытых резервов. И его график не так плотен, как казалось.

Вырвавшись на обед, он поехал на встречу с Митиным. Перед этим он созвонился с актером, и тот согласился перекусить вместе в кафе «Меломан».

Там все так же крутили Утесова и Шульженко. В зале было сумрачно, но тепло. В стекла окон бил снег. Ми тин сидел за столиком, над которым висело черно-белое фото Марка Бернеса с гитарой. Он заказал себе пельмени и томатный сок.

Официантка только-только принесла заказ. Пельмени дымились. Запах вареного мяса и перца вызвал у Лаврова приступ голода.

– Принесите мне то же самое, – попросил он, усаживаясь напротив. – Двойную порцию.

Митин привстал и протянул ему руку. Они поздоровались, как старые знакомые. Актер был одет в клетчатую рубашку и кожаную жилетку на пуговицах. Сейчас он ничем не походил на знаменитого римского полководца Антония. Обыкновенное лицо, светлые волосы, серые глаза. Интересно, по каким признакам режиссер подбирает артистов на главные роли?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация