Санта, вероятно, заждался ее к завтраку. Но деликатно помалкивает, не тревожит сон хозяйки. Легли они с Лавровым под утро, – разошлись по комнатам и едва закрыли глаза, как за окнами забрезжил рассвет. Впрочем, чего вдруг она расписывается за начальника охраны? Может, он вообще глаз не сомкнул.
В голове у Глории полная сумятица: ни одной стоящей идеи по поводу дальнейшего расследования смерти актрис зубовского театра. Лавров тоже не дал толкового предложения. Он винит себя в том, что не смог предотвратить гибель Бузеевой. Совсем упал духом.
– Ничего нельзя изменить… – повторила она слова из сна.
Неужели все так безысходно? А в чем же тогда заключается ее миссия? В бесполезном наблюдении? В поисках убийцы? Должна ли она брать на себя роль судьи?..
Санта приготовил на завтрак яичницу и гренки с малиновым джемом. На столе дымились чашки с крепким кофе.
– Думаю, вам надо взбодриться, – позволил себе заметить великан.
Глория вяло жевала яичницу. Лавров сдерживал зевки.
– Ужасно болит голова, – пожаловался он, потирая затылок. – Но сегодня мне гораздо лучше.
– Прими еще таблетку после еды…
Он отхлебнул кофе и поморщился. Горько.
– Сахар и сливки на столе, – с сочувствием сказала она. – Сможешь сесть за руль? Или послать с тобой Санту?
– Сам справлюсь…
– Колбин тебе устроит разбор полетов.
– Не первый раз. Я привык.
Начальник охраны со вздохом откусил кусочек гренка.
– Что будем делать? – спросил он, жуя. – Как ловить преступника, если мы понятия не имеем, кто он? Это становится вопросом чести…
– Особенно для тебя, – усмехнулась Глория. – Ты же мне не верил!
– И за удар по голове не мешало бы поквитаться, – кивнул он. – Только вот с кем? Подозревать можно любого, начиная с Шанкиной, Наримовой и безответно влюбленного Митина. Я побеседовал почти со всеми, а толку ноль.
– У нас есть еще Сатин в запасе.
– Банкир? Хочешь надавить на него при помощи фотографии? А если ему плевать на Зубова?
– Не плевать. Я уже говорила: Сатин одержим желанием приобрести у партнера коллекцию живописи. В этом случае расположение Зубова играет не последнюю роль. Узнав, что любовница изменяла ему с банкиром, он взовьется на дыбы… и Сатину не видать картин, как своих ушей. Он согласится встретиться с тобой, вот увидишь.
– Да? Ну, черт с ним… попробую. Только отсюда не позвонишь.
– И не надо. Свяжешься с Сатиным в Москве. Хотя… возьмешь меня с собой?
Лавров поперхнулся и закашлялся.
– Вдвоем мы его быстрее дожмем, – невозмутимо добавила Глория. – И перед Колбиным я за тебя словечко замолвлю. Идет?
* * *
Москва.
Глория оказалась права. Услышав о снимке, на котором его запечатлели с покойной актрисой Жемчужной, банкир вынужден был согласиться на встречу.
– Это шантаж, – возмутился он. – Кто вы такой, господин Лавров? Мы с вами не знакомы.
– Есть повод познакомиться…
– Хорошо… приезжайте ко мне в офис, – неохотно сказал Сатин. – Я распоряжусь, чтобы вас проводили в мой кабинет.
На парковке у центрального отделения банка «Альфус» стояла та самая «ауди», по которой Лавров отыскал любовника Полины. Впрочем, на фотографии они всего лишь целуются.
– Думаешь, Сатин – маньяк? – спросил он, помогая Глории выйти из машины. – Осторожно! Гололед…
Она оделась как бизнес-леди, а не как провидица. Чтобы вызвать у коммерсанта доверие. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, она обернулась к Лаврову со словами:
– В определенном смысле он маньяк…
– Тс-сс… тихо… сотрудников испугаешь.
Мимо них вниз по ступенькам прошла девушка с гладко причесанными волосами, в темной юбке и белой блузке. Она с милой улыбкой поздоровалась.
– Персонал у Сатина подобран со вкусом, – заметил Лавров, глядя ей вслед. – Кстати, нас обещали проводить в кабинет босса.
– Тебе же было сказано, второй этаж, третья дверь слева. Да вот она…
Глория без церемоний открыла дверь и вошла. Сатин, не ожидавший увидеть женщину, удивленно привстал из-за своего стола. Кабинет, залитый светом, напоминал скорее библиотеку, нежели рабочее место финансиста. Шкафы темного дерева ломились от книг, мягкий диван располагал к приятному отдыху.
– Присаживайтесь… – буркнул хозяин, опускаясь в свое кресло.
Глория села на стул поближе к банкиру, Лавров поступил так же. Повисло молчание. Сатин изучал посетителей, они рассматривали обстановку кабинета. Выглядел банкир лет на сорок, крепкого телосложения, с правильными суховатыми чертами лица. Его волосы, кое-где тронутые сединой, были коротко подстрижены.
– Глория Голицына, – представилась дама.
– Известная фамилия… звучная. Моя поскромнее, хотя и не менее древняя, – без улыбки вымолвил Сатин. – Чем могу служить?
Он смерил неодобрительным взглядом Лаврова, который не предупредил, что приведет с собой кого-то еще.
– Мы расследуем обстоятельства смерти Полины Жемчужной, – объяснил тот. – Частным образом.
– По чьему поручению, позвольте узнать?
– По ее собственному, – вставила Глория. – Незадолго до своей кончины госпожа Жемчужная обратилась к нам с просьбой… несколько щекотливого свойства. Ей угрожали, и она просила о помощи. После ее гибели мы сочли своим долгом установить истину…
Глория говорила только то, что считала необходимым. Лишние подробности в данном случае были ни к чему.
Сатин в упор уставился на Лаврова и сердито произнес:
– Мы, кажется, договаривались побеседовать тет-а-тет. Я ошибся?
– Я гарантировал вам конфиденциальность и не отказываюсь от своих слов, – парировал начальник охраны.
Банкир нервно постукивал пальцами по столу:
– Ладно… покажите мне снимок!
– Разумеется, Федор Петрович.
Лавров достал из папки увеличенные и размноженные фотографии и протянул хозяину кабинета. Тот старался сохранить хладнокровие, но складка на его лбу и поджатые губы выдавали волнение. Ах, как некстати явились эти «пинкертоны», черт бы их побрал…
– Я не знаю, кто мог угрожать госпоже Жемчужной, – сухо ответил Сатин, с сердцем отодвигая снимки. – Я здесь ни при чем.
– Какие отношения вас с ней связывали?
– Это мое личное дело…
– Женщина мертва… а вы не хотите помочь разоблачению убийцы?
– Убийцы? – прищурился банкир. – Разве она не покончила с собой? По-моему, официальное следствие пришло именно к такому выводу. У вас есть основания думать иначе?
