– Ах, хотя бы из пальца! – вдруг повеселел маршал. – Доктору
нужна кровь из пальца. А из жопы не подойдет?
Профессор совсем растерялся. Он, повторим, был советским
человеком и хорошо знал, что сочетание слов «Сталин» и «жопа» шокирующе
несовместимо и легко тянет на 58-ю статью Уголовного кодекса. Он стал
заикаться, исторгать из себя какие-то неопределенные междометия, а Берия и
вовсе развеселился и, похлопав профессора по плечу, сказал:
– Не бойся, профессор, здесь все свои. Ты же знаешь, у
старика геморрой и бывают обильные кровотечения.
Глава 8
На другой день после этого разговора в конструкторское бюро
знаменитого самолетостроителя Андрея Николаевича Туполева поступил срочный и
совершенно секретный заказ наркомата госбезопасности. Необходимо было в
кратчайший срок разработать для нужд советской разведки специальное устройство,
которое, будучи тайно вмонтировано в унитаз, могло брать пробы проходящих через
него образцов человеческих выделений для последующей доставки их в специальную
лабораторию. Услышав, на что МГБ собирается отвлечь его коллектив, Андрей
Николаевич громко и при свидетелях матерился. Кричал, что он конструктор
самолетов, а не, как он выразился, говноприемников. Что он и все его конструкторское
бюро без выходных и отпусков работают над созданием крайне необходимого
Советскому Союзу стратегического бомбардировщика «Ту-4», советской летающей
крепости, и переключаться на всякую чепуху он не намерен. Но ему позвонил лично
Лаврентий Павлович и поинтересовался, не забыл ли недавний зэка Туполев вкус
тюремной баланды. Туполев, конечно, не забыл и добавки просить не стал.
Сразу сообщим читателю, что коллектив, возглавляемый Героем
Социалистического Труда Туполевым, блестяще справился с поставленной перед ним
задачей. Необходимое устройство было разработано и успешно прошло испытания.
Весь состав туполевского ОКБ и сам Туполев опробовали его и сдали в
эксплуатацию. И через короткое время профессору Вовичу фельдъегерь с пистолетом
на боку принес цинковую коробочку, вроде шкатулки, в которой, герметично
упакованные, лежали три пробирки. Вович, дрожа от нетерпения, все это
распечатал, понес пробирки в лабораторию и сам лично, не доверяясь никаким
ассистентам и лаборантам, провел нужные анализы. Сам размазывал анализируемую
субстанцию по стеклу, сам капал на нее реактивами, сам приникал к микроскопу.
Состав мочи и кала его несколько удивили, но, когда дело дошло до крови, он не
поверил своим глазам, а когда поверил, то, потрясенный, стал крутить диск
телефона. До каких-то второстепенных людей дозвонился и потребовал соединить
его с первостепенным, а у первостепенного потребовал немедленной аудиенции,
приехал к нему прямо на Лубянку, бросил на стол записанный на бумагу анализ и
сказал:
– Стыдно, Лаврентий Павлович, над пожилым человеком шутки
такие шутить.
Лаврентий Павлович нахмурился:
– Что такое? Кому вы это говорите? Вы соображаете, где вы
находитесь?
– Да, соображаю, – с вызовом ответил профессор. – Я знаю, вы
можете меня арестовать или даже расстрелять, но такие шутки я над собой шутить
не позволю.
– Я вас, конечно, могу расстрелять, – любезно улыбнулся
Лаврентий Павлович, – но мне нужно хотя бы приблизительно знать, за что. В чем
дело? Чем вы так взволнованы?
– А вы не знаете?
– Я не знаю.
– Если вы не знаете, значит, знают ваши подчиненные, которые
сотворили эту дурацкую шутку. То, что вы дали мне для анализа, это не кровь
товарища Сталина. Это вообще кровь не человека, а какого-то животного.
– Животного? – переспросил Лаврентий Павлович. – Какого?
– Не знаю, я не ветеринар. Скорее всего, лошади.
– Угу, – задумался Лаврентий Павлович и стал грызть ноги. –
Лошади? Вы в этом уверены?
– Что лошади – нет, а что не человека – на сто процентов.
– Хорошо. Идите домой и спите спокойно. Но если вы надо мной
подшутили или даже ошиблись, вы об этом очень сильно пожалеете.
После разговора с профессором Лаврентий Павлович вызвал к
себе и допросил агента, который добывал материал для анализа. Тот божился, что
все сделал точно по данным ему указаниям и представленный для анализа материал
был получен в результате отправления товарищем Сталиным большой естественной
надобности.
Берия приказал взять вторую пробу и, без указания на
источник, отправил ее в ветеринарную академию. Тамошние специалисты, проведя
тщательный анализ, были крайне удивлены и сообщили, что кровь по своему составу
похожа на лошадиную, но содержит компоненты, которых у известных пород лошадей
доныне не наблюдалось.
Лаврентий Павлович сильно задумался. Но потом кое-что
вспомнил и велел доставить ему некоторые труды биолога и путешественника
Григория Гром-Гримэйло.
Глава 9
На таких людей, как Чонкин, гауптвахта устрашающего
впечатления не производила. Здесь человека как будто в наказание лишали
свободы, но люди, называемые солдатами, и без наказания были ее лишены.
Кормежка здесь была неплохая, даже получше той, которую арестанты потребляли на
условной свободе, потому что повара, отправлявшие на «губу» бачки с едой, их
жалели, старались не обижать, наливали суп погуще и куски пожирнее. А общество
здешнее было тоже по-своему интересное: бандиты, хулиганы и самовольщики. Все
они нарушали, и некоторые неоднократно, законы, уставы, правила поведения,
стало быть, отличались некоторым вольнолюбием. Тем были и интересны. Люди
положительные, трудолюбивые, законопослушные вызывают в обществе уважение,
скуку и сведение скул.
