Окно! А в его спальне никакого окна нет! Белые стены и наличие медицинского оборудования подтвердили догадку: он оказался в лазарете. Это большая удача, ведь бой он все-таки проиграл. Скорее всего, Рената решила, что добить его, потерявшего сознание, будет слишком просто. А вот выпустят его снова на ринг или нет, большой вопрос.
Прежде чем двигаться, он сосредоточился на собственных ощущениях. Синяк в районе груди есть, и немаленький, это однозначно. А вот ребра вроде бы целы. Да и тошноты нет, без сотрясения мозга обошлось.
Приподнявшись, он обнаружил, что обилия бинтов на нем не наблюдается. Так, ссадины обработали и оставили. А что еще с ним делать? Ну, и наручниками к койке приковали.
Но это вопрос решаемый. Вокруг достаточно мелких железяк, из которых можно сделать отмычку и для наручников, и для дверного замка. Отсюда до кабинета не так далеко, охраны много не должно быть.
Он лишь надеялся, что все это не напрасно и ему удастся обнаружить среди документов что-то ценное, указывающее на сообщников Ренаты. Хотя даже если так, то что? Предупредить Даниила и Агнию будет даже сложнее, чем узнать правду.
Но… побег ведь с чего-то надо начинать!
Глава 19
– Тебе не кажется, что сейчас не лучшее время для этого? – тихо спросила Агния.
Вопрос по большому счету был просто вступлением, лишь одним из способов начать разговор.
Она не ожидала, что на ее инициативу Даниил отреагирует так. Девушка предполагала, что он устроит скандал, отчитает ее… может, даже ударит – простительно! Она готова была стерпеть это, потому что понимала, что заставила его пережить. Поэтому она готовилась покорно принять бурю и считать дело забытым.
Однако Даниил даже голоса на нее не повысил. Он вообще с ней не разговаривал! Приехав в паркинг, он общался только с Максом, причем вполне спокойно и дружелюбно. Они обсуждали случившееся, показания захваченных мужчин, даже догадки Агнии – без ее участия! Хотя она стояла всего в паре шагов от них!
Она не знала, как на это реагировать. Возмущаться? Хотелось, это факт. Вот только девушка инстинктивно чувствовала, что на этот раз перегнула палку. Даниил не мальчик-подкаблучник, готовый принять любое ее действие. Сейчас она не просто заставила его бояться, рискуя собственной жизнью, но и нарушила основные правила доверия между ними. Если попытаться давить, можно вообще потерять его. Это кому-то постороннему может показаться, что из-за таких мелочей отношения не рушатся. В реальности ее поступок совсем не мелочь.
Обратно домой ее отвез Вадим, проводил до квартиры и попросил больше не выходить.
– Я хочу поехать к ней! – возмутилась Агния.
– Поедешь, – заверил ее начальник охраны. – Сейчас просто не к кому ехать. Ее ищут. Найдут – тебя предупредят. Но… я даже не знаю, что тебе сказать. Вроде бы ты все правильно сделала, а вместе с тем – неправильно.
– Как ни странно, я тебя понимаю. Но я не могла иначе!
– Ты это не мне объясняй.
Легко сказать! Извиняться всегда тяжело, а перед Даниилом – вдвойне. Он может ничего не делать, но при этом так давить психологически, что уже жизнь не в радость.
Поэтому, когда он вернулся домой – минут через двадцать после нее, – Агния не решилась подойти сразу. Но время шло, вестей не было, они оставались в квартире вдвоем. В конце концов она не выдержала.
– Уйди, пожалуйста, – без тени эмоций в голосе попросил он.
– Почему?
– Потому что я тебя сейчас видеть не могу.
Он действительно не смотрел на нее, перебирая какие-то документы. Девушка не сомневалась, что в этом действии нет практической необходимости. Так, демонстрация с его стороны!
– Дани, мне очень жаль, что я не могла предупредить тебя раньше!
– Не начинай. Просто уйди, а?
Он ведь и обвинить ее ни в чем не мог! В этом деле только ее инициатива и помогала им продвигаться вперед! Но злился Даниил не на это, Агния его слишком хорошо знала. Он привык быть «сильным мира сего», легко разбираться с врагами, никого не бояться, решительно идти на пролом. А когда появилась она, он понял, что им можно манипулировать. Он узнал новый тип страха – за чужую жизнь. Это посерьезнее, чем бояться за собственную! Такой страх проникает в каждую клеточку, обжигает холодом изнутри, и от него не избавиться ни решительностью, ни силой воли…
Для него, много лет жившего без семьи и без по-настоящему близких людей, это стало шоком. Но ведь даже шок нужно преодолевать, а не сидеть, запершись в кабинете, и смаковать его!
Поэтому Агния решительно подошла ближе и резким жестом смахнула бумаги со стола.
– Ну и что это за истерика? – Вот теперь холодные зеленые глаза смотрели на нее.
Раньше такой взгляд заставил бы Агнию смутиться, забыть слова от волнения. А теперь – нет. Привыкла уже!
– Хочешь, чтобы я ушла?
– Мне повторить в третий раз?
– Повтори. Но тогда я уйду навсегда.
Она не шутила и не блефовала. И Даниил понял это.
– Там опасно, – напомнил он без былой уверенности.
– Вдали от тебя? Вряд ли. Когда я выхожу из круга внимания твоих врагов, я превращаюсь в скучного, никому не интересного фотографа. Дани, я тебя люблю. Больше жизни, как бы пафосно это ни звучало. И проявляется это в том, что мне не страшно жизнью за тебя рисковать. Но и быть твоей комнатной собачкой я не хочу!
– Тебя не просят быть комнатной собачкой, тебя просят вести себя адекватно.
– Адекватность уже не помогает, когда мир переворачивается с ног на голову! Я знала, что так нужно и что Макс меня подстрахует.
– Но я-то не знал!
Он повысил голос, а это уже много. Агния хотела, чтобы он прекратил изображать из себя не в меру подвижную ледяную статую и начал вести себя как человек. Потому что эмоции-то у него все равно есть, и нет ничего хорошего в том, что он их в себе держит!
– Я не могла тебе объяснить, ты бы меня не отпустил!
– Нет – и был бы прав! Есть просто риск, а есть слишком большой риск!
– Знаешь, мне смотритель не нужен, мне нужен любимый мужчина!
– Психиатр тебе хороший нужен! И, я начинаю подозревать, титановая клетка!
Он встал с кресла и теперь возвышался над ней, но девушка не чувствовала себя слабее из-за этого.
– Что плохого в том, что я решаю наши проблемы?
– Это мои проблемы и мои враги! Я должен решать их, а не ты!
– Нет уж, это наши проблемы, потому что предполагается, что мы семья! Даже если кое-кто так и не удосужился в перерывах между работой узаконить наши отношения!
На это у него аргумента не нашлось. Точнее, нашелся, но скорее итальянский, нежели традиционный: если дама не в настроении, выгоднее всего заставить ее замолчать поцелуем. Дама не возражала. Напротив, она активно содействовала своему успокоению. Скоро и новые бумаги полетели на пол, а антикварный дубовый стол подвергся неожиданной проверке на прочность…
