– Теперь вы взялись за дело? Тоже будете чайку свою обратно вымогать?!
– Нет-нет, что вы, – испугалась женщина. – Я хотела с вами поговорить совсем о другом. Это касается… здоровья и жизни той девочки. У которой сейчас фигурка.
* * *
Встретились они в скромной кафешке неподалеку от Таниного дома.
Влада оказалась полной противоположностью своему яркому, резкому, злому на язык супругу. «Кошечка, – презрительно подумала Садовникова. – Уютненькая, беленькая, пушистая».
Впрочем, на строгой и солидной визитке, что протянула ей женщина, значилось: «Оздоровительный центр «Душа и тело». Директор».
Что ей-то от нее надо?!
– Слушаю вас внимательно, – сказала Таня.
И украдкой взглянула на часы – хорошо бы успеть в фитнес-клуб на занятие по пилатесу.
– Сейчас, – Влада виновато улыбнулась, – только кофе закажу. Всю ночь не спала…
«И что мне теперь – тебя пожалеть, по головке погладить?» – раздраженно подумала Садовникова.
Влада исподлобья взглянула на Таню. Голос ее звучал неуверенно, даже заискивающе:
– Мне очень неудобно отнимать ваше время. И вообще я долго сомневалась: стоит ли мне искать встречи с вами? Но Гриша сказал: речь идет о жизни или смерти ребенка. Это правда?
– Да, – рубанула Татьяна.
– И эта девочка надеется, что ее спасет нефритовая фигурка? Та самая наша чайка?
– Да, – бросила Садовникова еще резче, – но я не понимаю…
– Я боюсь, вы отдали девочке птицу зря. – Голос дамы окреп, глаза блеснули.
– Почему?
– Потому что, – вздохнула Влада, – Гриша рассказал вам свою версию. То, что знал про фигурку он сам. Но дело в том, что мужу моему известно далеко не все. И, в интересах прежде всего больного ребенка, я должна открыть вам настоящую правду.
Пятнадцать лет назад
Больше всего на свете Влада Симонова ненавидела, когда ее называли ангелочком. Но куда деться, если наградил Господь ее именно ангельским личиком?
Родители постоянно пытались пристроить свою светловолосую, хрупкую, большеглазую дочку то в балетную школу, то сниматься в кино или даже петь в церковном хоре. И только мудрая бабушка говорила: «Внешность обманчива».
Владу действительно никогда не интересовали изящные искусства. Беспомощный с виду ангелочек мечтал стать врачом.
– Доченька, ну куда тебе в медицину – ты такая слабенькая, впечатлительная, и вегетососудистая дистония у тебя! – отговаривали родители.
Но Влада все равно поступила в медицинский институт, и студенткой стала блестящей. На младших курсах, когда прочие студенты плавали в бесконечных названиях костей по латыни, она уже замахивалась на диагностику.
«Заурядным докторишкой ты уж точно не будешь», – предрекала ей бабушка.
Но узнать, как сложится карьера у внучки, старушка не успела. Умерла. Родители Влады погибли в автокатастрофе двумя годами раньше, и осталась девчонка двадцати четырех лет от роду одна-одинешенька.
Ситуация в середине девяностых, когда Влада только окончила институт, в стране складывалась безрадостная. Особенно для нежных ангелочков.
В государственных учреждениях платили гроши, условия работы были адские – ни оборудования, ни лекарств. А частных клиник имелось совсем мало, и в молодых специалистах они не нуждались.
Да Влада и вообще не хотела работать в медицине официальной. В голове роилось множество куда более интересных идей. Самой любимой из них была: в корне изменить русских женщин, ни больше ни меньше.
Разве нормально, возмущалась она, когда в тридцать пять тебя начинают считать теткой, а в пятьдесят с небольшим – уже старухой? Но так ведь и было! Даже в прогрессивной Москве, не говоря уж о провинции, женщины, кто старше двадцати семи, будто под копирку: плохая кожа, потухший взгляд, ранние морщины.
«Открыть бы по всей стране сеть медицинских центров! – мечтала юная доктор Симонова. – И заниматься в них комплексной программой омоложения. Объединить под одной крышей традиционные методы – лечебную физкультуру, диетологию, физиотерапию – с гомеопатией, траволечением, акупунктурой, аюрведой!»
Но если про основы здорового питания молодая доктор знала из институтской программы, а лекарственные растения, растущие в средней полосе, старательно изучала, то про восточные практики не ведала ничего абсолютно. Вот и родилась однажды идея: отправиться за новым опытом в дальние края. В Индию, Таиланд, Непал, Китай. Освоить, если получится, иглоукалывание, научиться тайскому массажу, позаниматься йогой – с «носителями».
На первый взгляд задача казалась невыполнимой. Откуда взять деньги, как преодолеть языковой барьер, каким образом получать и продлевать визы, наконец.
Может, и отступилась бы она. Но – будто направлял ее кто-то! – разговорилась однажды в кафе с очень загорелым, пестро одетым, немножко не от мира сего парнем. И тот поведал ей, что зимует в Индии, в штате Карнатака, уже второй год. Единственный существенный расход – на билет. Остальное – жилье, транспорт, еда – стоит абсолютнейшие гроши, а фрукты и вовсе бесплатные, кокосы на голову сами падают.
«Однокомнатную квартиру в Москве сдаю – на все хватает!»
А у Влады целая двухкомнатная имелась, да еще недалеко от центра!
«Европейцы, американцы прогрессивные – давно так живут! Сдают в своих Нью-Йорках или Парижах жилье – и к теплому морю, бездельничать. Даже слово есть специальное – дауншифтинг, уход от реальности!» – просвещал ее новый знакомый.
И Влада решилась.
Правда, она собиралась не убегать от реальности, а приобрести на берегах Индийского океана новый, бесценный опыт.
…Жизнь на Востоке, увы, оказалась не такой уж блистательной сказкой, как живописал мимолетный знакомый. Трудно было рафинированной москвичке привыкнуть к рису, карри, туалетам на улице. Жаре. Грязи. Канавам на задворках домов, куда местные сваливали и мусор, и трупы животных. Уже через месяц скитаний Влада отчаянно скучала по пресловутым березкам, московской суете, холодному, колючему дождю, русскому языку. А больше всего не хватало ей милых сердцу русского человека кухонных посиделок с разговорами обо всем на свете. С аборигенами ведь толком не пообщаешься. Местные на бытовом уровне чирикали на инглише бойко, но словарного запаса, чтоб вести «разговоры за жизнь», им не хватало. Любви – мимолетной или серьезной – Влада тоже не встретила. Местные на нее, ангелочка, оборачивались. Но редкие симпатичные лишь наблюдали за ней издалека, будто за богиней. А те, кто осмеливался подойти, звали на дискотеку или ночью на пляж, такая программа Владу никак не устраивала.
Многочисленные йоги, массажисты, целители – чей опыт Влада приехала перенимать – оказались чрезвычайно корыстными. Денег (и разрешения) на официальную учебу у девушки не было, частники же вовсе не горели желанием брать ее в подмастерья и делиться секретами ремесла. До смешного доходило: помассировать ее предлагали за триста рупий, а за то, что она просто понаблюдает, как массаж делают, требовали тысячу
[4]
!
