– Нарасхват? – переспросила Аннабель.
– Вот только не надо делать вид, что вы не понимаете! Спуститесь наконец с небес на землю!
Тайер поспешно вмешался:
– Понимаю. На самом деле вы не на пенсии? Чем зарабатываете на жизнь?
Шарлотта склонилась над своей чашкой:
– Случайными заработками.
– С Руби вы так и познакомились? – спросила Аннабель.
– Точно. Ее первый фильм. Она тогда была на мели. Платили мало, но нужно с чего-то начинать, правда? Я тогда была более востребована, вкалывала как лошадь, чтобы прокормиться, и бралась за все, что подвернется.
– Какой она была?
Губы Шарлотты задрожали. Она подождала минуту, чтобы успокоиться, снова затянулась и бросила сигарету.
– Трудно говорить о ней в прошлом, – призналась она. – Она была такой, как будто с нее заживо содрали кожу. Сбежала из своего захолустья, от семьи, которую ненавидела. Мечтала добиться успеха. Здесь она познакомилась не с лучшими людьми. А еще говорят, что среда не имеет значения и человек притягивает к себе то, чего заслуживает!
– Она была сложной девушкой? Что за история у нее в прошлом?
– Половина девушек, которые снимаются в порно, были изнасилованы еще детьми. Руби не исключение. Ее родственники будут реветь на ее похоронах, но им на нее всегда было наплевать!
– Руби поддерживала с ними отношения? – спросил Тайер.
– Нет. Они не знали, кем она стала. Они будут в шоке, когда узнают, что она снималась в порнофильмах! Ее отчим-извращенец наверняка будет дрочить под ее фильмы!
– Как вы думаете, с кем из ее окружения нам стоит поговорить?
Шарлотта снова затянулась так, будто стремясь заполнить легкие дымом до отказа. Ее глаза были широко раскрыты, она глубоко задумалась.
– Не знаю, – вздохнула она.
Джек посмотрел на Аннабель, и они друг друга поняли. Они нащупали что-то важное. Хоровод машин на улице нарушал тишину, как будто напоминая, что стрелки часов неумолимы. Движение беспрерывно, день за днем.
– Как все устроено в вашей профессии? – спросила Аннабель, сменив тему. – У вас есть агент?
Шарлотта фыркнула:
– Разумеется! И лимузин, в котором я езжу на съемки! – Она налила себе в чашку бурбон, уже без кофе. – Нет, мы сами как-то выкручиваемся. Знаете, в порно есть три слоя. На вершине – звезды. Там тоже все не слишком гладко, но жить можно. Большие бюджеты, известные продюсеры, все по высшему разряду. Туда мало кто попадает. В самом низу – трэш, любительское кино. Тут снимают кого попало, даже несовершеннолетних. Они соглашаются на трехдневные съемки меньше чем за пять тысяч долларов, сидят на наркоте. Так делают фильмы для извращенцев. Их снимают мерзавцы, которым нужно только одно: побыстрее заработать. Но есть и средний слой, и именно там барахтались мы с Руби. У нас не было агента, мы часто работали без договора. Выкручивались, как могли, обрастали знакомствами. Приходилось быть вежливыми с продюсерами и режиссерами, знать, что происходит, где и когда, и учиться набивать себе цену.
Аннабель содрогнулась. Быть вежливой с продюсерами… То, что за этим стояло, привело ее в бешенство. Заметив, что Шарлотта вот-вот опять уйдет в свои мысли, она сказала:
– Вам известно, как Руби попала в этот мир?
– Через посредника, которого она встретила в Нью-Йорке. Это Ленни, ее парень.
Аннабель и Джек переглянулись. У них был его номер телефона.
– Вот он-то и слил ее в порно, – мрачно сказала Шарлотта. – В этом вся Руби. Она просто притягивала к себе всяких психов. Ленни стал чем-то вроде ее агента. Он давно работает в порно, знает многих из среднего слоя, там не особо важные шишки. Он находил для нее съемки и забирал часть заработка себе.
– Очень похоже на сутенера, – заметил Тайер. – Вы знаете, где он живет?
Шарлотта задумалась, потом покачала головой:
– Руби несколько раз ездила к нему, и я за ней заезжала. Наверное, я смогу показать дорогу. Это в Грэмерси, на Манхэттене.
– Этот Ленни агрессивен? – спросил Тайер.
– Драться он не будет, но он все-таки настоящий сукин сын! Руби была его игрушкой, делала все, что он хотел.
Он смотрел на нее влюбленными глазами, говорил, что она прославится на весь мир… И это было вполне реально, с ее-то красотой! Сулил ей деньги и славу. Она соглашалась. Но ее карьера так и не пошла вверх. Она продолжала потому, что это быстрые деньги, но ей это никогда не нравилось! Эта работа ее разрушала. Она утратила все – иллюзии, самолюбие и…
Шарлотта молчала, и Аннабель тихо спросила:
– И что?
– Ничего, – сказала Шарлотта, пожав плечами. – Ничего. Она была слишком молода. Ей не хватило сил справиться со всем этим. Как и большинству.
Шарлотта закурила новую сигарету. В ее глазах стояли слезы.
Джек задал еще несколько вопросов, но ответы становились все более сбивчивыми и односложными. Стало ясно, что разговор подошел к концу. Аннабель протянула Шарлотте визитную карточку с номером своего мобильного телефона, на случай, если она вспомнит что-нибудь еще. Вернувшись к своей машине, где Шарлотта уже не могла их слышать, Тайер сказал:
– Она нам не все рассказала. Она не хотела давать нам адрес парня Руби, однако сдалась слишком быстро. Это значит, что она бросила нам кость, чтобы лучше спрятать мясо! Уверен, она продолжает крутиться в порно!
– Я тоже так думаю, – сказала Аннабель. – Ты обратил внимание на ее дверь?
– Нет, а что?
– Под календарем я увидела край рисунка, точно такого же, как у Руби. Пятиконечная звезда – защита от демонов.
– Только этого не хватало! Братство легковерных душ! – вздохнул Тайер. – Они снимаются в порно, но боятся чудовищ под кроватью!
Они сели в машину.
– Джек, они тоже люди. Если даже ты об этом забываешь, куда катится мир?
– Ты права, Анна. Именно об этом я и думаю: куда катится этот чертов мир?
Часть вторая
Гул нарастает
В жизни есть только две настоящие трагедии: одна – когда не получаешь того, что хочешь, другая – когда получаешь.
Оскар Уайльд, Веер леди Уиндермир
16
Аромат кофе, китайской лапши и тмина витали в мастерской Брэди.
Он сидел на стуле, положив ноги на стол, зажав телефон между ухом и плечом и пристроив блокнот на коленях. За час он обзвонил три киностудии. Безуспешно. О Леонарде К. никто ничего не знал.
– Послушайте, в титрах вашего фильма… э-э-э… «Красивые куколки-2» он указан как исполнительный продюсер. Неужели это имя вам ни о чем не говорит?
