Брэди свернул на одну из пешеходных улиц ярмарки. Палатки, запертые на висячие замки, железные ставни, как закрытые веки, афиши, трепещущие на ветру. В это время года искать здесь открытый бар бессмысленно.
Брэди шел вдоль решетки, как вдруг топот за спиной заставил его обернуться. Между детскими колясками появился ротвейлер и с лаем бросился на решетку, показывая клыки.
– Какой радушный прием… Зайду в другой раз, – пробормотал журналист.
Вокруг не было ни души. Он начал сомневаться, что найдет Кермита.
На заборе висели маленькие трусики.
Час от часу не легче.
Яркая табличка гласила: «Татуировки». Узкая калитка вела, скорее всего, на пустырь. Брэди ускорил шаг. Тиры, палатки, торгующие всякими лакомствами, шатры жонглеров – все было закрыто до следующего июня. Мертвый город развлечений производил крайне удручающее впечатление.
Брэди десять минут побродил по пустырю и свернул на улицу пошире. Справа – фасады с замурованными выходами на тротуар, слева – фасады ярких цветов. Одноэтажное здание, прилегающее к бульвару.
По-прежнему никого.
Красные буквы на желтом фоне: «Фрик-шоу». «Уродцы» находились в нишах: девушка-змея или девушка-ластик – здесь был представлен весь пантеон человеческих образов. В первой нише сквозь грязные стекла Брэди различил страшную маску клоуна и античного коня-качалку из прошлого века. Здание было открыто, неоновые гирлянды мигали, свидетельствуя о присутствии «уродцев». Однако все входы, которые он заметил, были затянуты старыми занавесками, серыми и грязными.
Брэди свернул за угол, открыл стеклянную дверь и вошел. Тут было что-то вроде небольшого бара. Деревянные стулья, столы, черно-белая плитка на полу, длинная барная стойка. Афиши тридцатых годов, да и весь интерьер того же времени, еще одна маска клоуна, коллекция старых билетов на карусели – все было покрыто пылью и напоминало о том, как быстро идет время.
Ни одного посетителя. За стойкой, складывая газету, появился мужчина. Его лицо оттеняли щегольские бакенбарды, а в правом ухе висело огромное кольцо. Он молча кивнул Брэди.
– Здравствуйте! Будьте добры «Будвайзер».
Бармен кивнул и вернулся с пыльной бутылкой в руке. Он без церемоний сунул ее Брэди, его руки были покрыты татуировками. На фалангах пальцев правой руки виднелись буквы «H – A – R – D», на пальцах левой – «A – S – S». «Крепкий орешек».
– Может быть, вы мне поможете? – рискнул спросить Брэди. – Я ищу Кермита. Слышали о таком?
– Конечно!
– Он часто сюда заходит?
– Да, мой бар сейчас единственный на всю округу.
– Только если он не в больнице? – добавил Брэди, вспомнив, что сказал ему продюсер.
Бармен, казалось, удивился и спросил:
– А что вам от него нужно?
– Я собираю информацию о порноиндустрии, о любительских киностудиях. Хочу написать роман, – добавил Брэди, решив, что это звучит достаточно правдоподобно.
– Он сам как персонаж романа. Вам стоило бы о нем написать! Таких, как он, никто не видел.
– Вы его хорошо знаете?
– Зимой он часто сюда заходит. Но меня больше беспокоит другой вопрос: а вы его знаете? Уверены, что хотите с ним встретиться?
– Он что, важная птица? Похоже, его все боятся…
Бармен улыбнулся.
– Знаете, почему он регулярно попадает в дурдом? – спросил он.
– Понятия не имею, – признался Брэди.
– Значит, вы о нем ничего не знаете, и будет лучше, если все так и останется. Представьте себе все самое отвратительное. Так вот, он мог бы это съесть на завтрак.
17
Эти слова лишь разожгли интерес Брэди. Он внимательно посмотрел на бармена. Ему было лет тридцать. Он был грубоват, но теперь, когда первый лед был разбит, Брэди понял, что он рад хоть с кем-то поговорить. Достаточно задать пару наводящих вопросов, и он наверняка расскажет о Кермите что-нибудь еще.
– Моя работа, – сказал Брэди, – рыться там, куда люди предпочитают не заходить, изучать язвы нашего общества. Кермит кажется мне отличным парнем.
Пират одобрительно хмыкнул.
– Он очень необычный, – продолжал он. – Считает человечество омерзительным и постоянно твердит, что наше общество – выгребная яма. Мы вызываем у него отвращение. Людей он ненавидит.
– Не он один, – попытался пошутить Брэди.
– Да, – серьезно произнес бармен, – но Кермит ненавидит искренне. Грязь в наших душах, нечистота наших мыслей сводят его с ума. У него случаются припадки. Знаете, он ведь снимался в порно и сделал неплохую карьеру: хорошо сложенный и достаточно циничный, он пользовался большим успехом. Я видел несколько его фильмов, этот парень был крут! А потом как отрезало. Однажды вечером его нашли совершенно пьяного, он вылизывал унитаз.
– О, черт! – вырвалось у Брэди.
– Вот именно. Он вылизывает унитазы, потому что считает, что человечество обязано очистить мир от своих нечистот. Что-то с ним случилось два или три года назад.
– А что потом?
– Все стало только хуже. Припадки следовали один за другим. Прошлым летом он бродил по Брайтон Бич-авеню и увидел мамашу с детской коляской. Когда женщина отвернулась, он спустил брюки, зажал голову ребенка между ягодицами и пукнул малышу в лицо. Клянусь, это правда! Он сказал, что хотел подготовить ребенка к миру, который его ожидает! Его арестовали, и он пять месяцев провел в психиатрической клинике. Вышел оттуда три недели назад. Никогда не знаешь, сколько времени он пробудет на свободе и за что его упекут в следующий раз.
– Вы знаете, где его найти?
– Сейчас он должен быть где-нибудь рядом со штабом, как он его называет – на деревянном променаде Ригельмана, в общественном туалете, который закрыт на зиму. Ищите лысого типа с тревожным взглядом. Не ошибетесь.
Брэди побрел по длинному дощатому тротуару вдоль пляжа. За четверть часа ему встретились лишь пара бегунов и несколько пар пожилых людей.
С океана дул ледяной ветер. Брэди плотнее запахнул пальто и обмотал шею шарфом. В такой холод шансов встретить Кермита на набережной почти не было. Наверное, он забился в свое логово; оставалось только его найти.
Воодушевление, которое испытал Брэди после разговора с барменом, сменилось сомнениями. Кермит почти три года назад ушел из порноиндустрии, а последние месяцы вообще провел в клинике! Чем он ему поможет? Стоит ли с ним встречаться? Но если он узнает, как Кермит стал сумасшедшим, возможно, он поймет, что произошло с Руби.
На скамейке сидел мужчина и смотрел на океан. Ноги широко расставлены, голые руки на спинке скамьи, бейсболка на лысой голове. Брэди подошел ближе. Мужчина несколько раз открыл рот, будто собирался рыгнуть.
