– Не жди меня, я вернусь поздно.
– Разбуди меня, если захочешь поговорить, хорошо?
– Я люблю тебя.
Он выключил телефон, чтобы его больше не беспокоили. Он был не уверен, что сможет сохранить решимость и спокойствие, если будет продолжать разговор с Аннабель. Желание во всем ей признаться было сильнее, чем когда-либо.
Во имя нашей любви, нет! Освободив совесть, я сделаю себе хорошо, а ей плохо! Через несколько часов все будет кончено. Останется только забыть.
В центре крошечного парка показалось серое здание. Часовня была гораздо больше, чем он ожидал. Огромный витраж наверху, стеклянный купол над центральным нефом. Брэди обошел статую ангела со сложенными руками, поднятыми к небу, и поднялся по ступеням, чтобы ждать, стоя на виду.
На ступенях у двери валялись щепки. Замок был взломан. Дверь приоткрыта. Брэди сунул руку в карман куртки, чтобы почувствовать успокаивающую тяжесть револьвера.
В том, кто эти незваные гости, у него не оставалось никаких сомнений.
Входя внутрь, я становлюсь соучастником их преступления.
Он толкнул дверь, и та скрипнула, открываясь. Сотни огней отражались в полированных каменных плитах, которыми был выложен пол. Сотни восковых свечей заливали все вокруг дрожащим светом. Тени колонн, поддерживающих своды, плавно колыхались на потолке.
Племя любило выдерживать стиль. Они стояли в самой глубине, у алтаря.
Шестеро мужчин. Длинные кожаные плащи, темная одежда, серебряные цепи и перстни. Длинные растрепанные волосы, бледные лица, запавшие глаза. Интересно, это макияж? – подумал Брэди. У некоторых были бородки, у двоих лица были гладкие, как кожа ребенка. Губы красные или синеватые. Белые глаза.
В самом центре стоял главарь.
– Добро пожаловать, – произнес он замогильным голосом.
59
Христос плакал кровавыми слезами, когда за его спиной проплывала луна.
Серебристый свет оживил витраж. Брэди медленно прошел вперед и остановился посреди часовни.
Никто из Племени не пошевелился.
– Меня зовут Аид, – сказал главарь. – Ты проницателен, раз нашел наше убежище под отелем. И смел, раз решился туда войти.
– Или безумен, – пробормотал Брэди.
– Нет, не думаю.
Брэди был поражен, что тот его услышал, ведь он стоял далеко.
У жителей подземелья некоторые органы чувств развиты лучше других.
– Ты пришел к нам не случайно, – продолжал Аид. – Мы тебе угрожали, запугивали тебя, но ты продолжаешь упорствовать. Тобой что-то движет.
– Отвращение.
Гримаса скривила губы Аида.
– Вряд ли, – сказал он. – Скорее восхищение.
– Я видел, на что вы способны… Вы хуже, чем звери.
– Где ты это видел. У Клэя, да?
– Вы подожгли его дом, а он был внутри!
– И кто виноват? Мы его не связывали! Он сказал, что это сделал ты.
– Вы знали? Знали, что он внутри? И вы его даже не развязали?
– То, что случилось, очень прискорбно, я имею в виду коллекцию фильмов. Но так даже лучше. От Клэя были одни неприятности.
– Это относится и к Руби?
– Она была очень привлекательна, правда? Ты видел ролик на ее сайте? Это был ее обряд инициации, нам ее предложил ее любовник. За деньги, представляешь?
– Не оправдывайтесь! Вы просто негодяи!
– Это он придумал это видео, чтобы показать, на что способна его протеже!
– Вы ее уничтожили! Из-за вас Руби погибла!
– Не мы устанавливали правила этого мира, – медленно ответил Аид. – Если мы – хищники, тем лучше для нас. Если мужчина любит наслаждения, почему бы этим не воспользоваться? Со слабыми следует поступать по закону джунглей. Так было всегда. Мы лишь обнажаем то, что общество пытается скрыть.
– Только не говорите, что все это ради наслаждения, – возразил Брэди.
– А ради чего еще? Ради денег? Нет… Нам они не особенно нужны, нам хватает. Это все ради наслаждения. Бесконечного наслаждения. Без всяких запретов.
– Вы насиловали Руби! Вы погубили ее душу! – воскликнул Брэди.
Сверкающие клыки обнажились в сатанинской ухмылке. Черные губы Аида делали его похожим на страшного клоуна.
– Изливать свое семя в ее плоть – знаешь, каково это? Знаешь, сколько парней ненавидят презервативы, потому что с ними не испытывают наслаждения! Потому что наслаждаться женщиной безудержно, без всяких преград – это все равно что прикоснуться к вечности! Только представь, что это такое – извергнуть семя прямо в ее плоть! Это гарантия того, что ты будешь с ней до ее последнего вздоха, что часть тебя будет в каждом ребенке, который выйдет из ее чрева!
– Вы сумасшедшие. Настоящие психи!
– Не стоит бросать в нас камень, – мягко произнес Аид.
Ему нравится, подумал Брэди. Нравится демонстрировать свое безумие, изображать вампира.
Нет, он не играет. Он действительно безумен. Жизнь в подземелье превратила его в животное, у которого ни к чему не осталось уважения, и меньше всего к тем, кто живет на поверхности, к тем, кто его отверг.
Что же произошло? Что заставило их стать ночными демонами?
– Вкусив этого наслаждения, ты уже не сможешь без него обходиться, – добавил Аид.
– Не сравнивайте нас, у меня с вами нет ничего общего.
– Лицемер. Ты – мужчина, а любой мужчина постоянно ищет наслаждения.
Брэди снял револьвер с предохранителя.
Целиться в ноги. Затем по пуле между ног, чтобы навсегда лишить их самого ценного.
Несмотря на уверенность в том, что потом его ждут свобода и искупление, он никак не мог вытащить пистолет.
– Давай же присоединяйся к нам, – сказал Аид. – Позволь нам вонзить клыки в твое тело, сделать из твоей оболочки святилище и показать тебе истинный путь.
Брэди заметил, как что-то сверкнуло. Край бритвы, которой он разрезает плоть, а потом высасывает кровь из ран, в знак безраздельного господства над жертвой. Руби. Сколько их еще было?
– Ваше место – в дурдоме.
– Ты говоришь так, потому что не знаешь вкуса нашей правды.
Аид держался очень уверенно.
– Вот что я предлагаю, – продолжал Аид. – Докажи, что можешь уйти от нас, и Племя больше никогда не приблизится к тебе и тем, кого ты любишь.
Его голос отдавался от стен, как будто он был повсюду.
– Как? – спросил Брэди. Его ноги задрожали.
– Сыграем в Орфея и Эвридику.
