И тут она увидела, что дверь не заперта. Эмма потянула за ручку. Ей пришлось приложить все свои силы, чтобы открыть дверь, которая, казалось, весила тонну. Тим был прав, за дверью оказалась просторная камера. Умывальник, туалет, столик и кровать, но никаких признаков, что ими когда-либо пользовались.
Эмма заглянула в другие камеры, все они были открыты, и внутри было все то же самое. И вдруг ее охватило неприятное чувство: она здесь не одна. Эмма ощущала чье-то присутствие.
Вдруг она поняла и вздрогнула от ужаса. Видеокамера! Подключенная к монитору, у которого сейчас могли находиться захватившие остров чудовища. Господи, как она ненавидела это слово! Но как еще их назвать?
Эмма осмотрела потолок, что было совсем нелегко из-за всех этих переплетающихся труб и шлангов. Ничего. Никакой камеры там не было.
Она увидела, как Тим подходит к ступеням.
Что-то было не так. Эмма не могла понять, откуда исходит угроза, но все ее инстинкты приказывали немедленно уходить. Я не могу. Надо продолжать. Наверное, это из-за усталости и напряжения.
Одна из красных лампочек начала мигать. Ничего особенного, обычное замыкание.
Шум вентиляции становился все громче. Казалось, он доносится отовсюду, со всех сторон одновременно. И вдруг Эмма, различила один звук. Совсем рядом. Человеческое дыхание. Вдохи и выдохи. Прерывистое дыхание человека.
Эмма повернулась, затем еще и еще, пока не описала полный круг.
Никого.
И вдруг она поняла.
Она действительно была здесь не одна. Их было так много, что их дыхание было похоже на гул вентиляции.
Эмма посмотрела вниз, на решетку, которая была тут вместо пола. И увидела пальцы, которые тянулись к ней сквозь металлические прутья.
34
Грязные ободранные пальцы между прутьями решетки.
Эмму охватила паника, она хотела позвать Тима, но не смогла. Пальцы шевелились у ее ног, как черви. Она бросилась прочь, в коридор, и упала на пол. Тим помог ей сесть и прислониться к стене, на лбу у него выступил пот.
— Что это такое?
Эмма только трясла головой. Снизу раздавался шепот, слышались стоны.
— Я… я думаю, это пленники, — с трудом произнесла она.
— Они слишком шумят, нас могут обнаружить.
Гул в темноте становился все громче.
— В полу должен быть какой-нибудь люк, — сказала Эмма срывающимся голосом.
Она начала ощупывать прутья, пытаясь найти отверстие.
— Эмма, что вы делаете?
— Ищу вход.
— Вы в своем уме? Вы что, собираетесь спуститься вниз?
— Нет, я хочу их выпустить.
— Да! — просвистел снизу голос. — Выпустите нас отсюда! Да, да! Ради бога!
Снизу раздавались стенания и плач.
— Они слишком шумят! — перепугался Тим. — Сейчас сюда придут! Замолчите! Тише!
Эмма продолжала ощупывать поверхность и вдруг нашла замок. Он был такой огромный, что его дужка с трудом прошла между двумя прутьями.
— Нам не удастся его сломать, вы должны выстрелить в него.
— Вы сошли с ума! Мы можем ранить кого-нибудь внизу, и в следующую секунду вся свора бросится за нами в погоню!
— Да может, их тут и нет, — возразила Эмма.
— Я только что слышал внизу шум! Говорю вам, они здесь!
Вдалеке у лестницы кто-то откашлялся. Тим напрягся.
— Это они!
Эмма и Тим спрятались в одной из камер. В щель Эмма видела холл. Люди внизу тоже услышали шум и сразу замолчали, стараясь не дышать. Эмма представляла себе, как они в ужасе прижимаются друг к другу.
Высокая тощая фигура появилась в красном свете. Это был мужчина, и он был не один. Он прошел мимо камеры, и Эмме показалось, что он как-то странно одет, в комбинезон из какой-то необычной ткани. Он вошел в круг света, и Эмма поняла, что он абсолютно голый, его кожа была похожа на пергамент с черными прожилками и покрыта темными наростами, похожими на огромные родинки. Эмма не успела рассмотреть его лицо, но увидела, то, что он волочил за собой.
Девочку чуть старше десяти лет.
Он тащил ее за волосы, как животное на привязи. А она держала за ручку маленького мальчика, который шел за ней, спотыкаясь. Они тоже были голые. Человек грубо толкнул их в угол и, ухмыляясь, накинул им на шею цепь. Потом отступил на шаг, и на его лице появилась жуткая гримаса. Запрокидывая голову назад, он хищно втягивал воздух носом.
Девочка с ужасом смотрела на него, а мальчик, казалось, ничего не замечал. Монстр начал лаять, размахивать руками, рычать и приказал девочке повторять за ним. Эмме казалось, что она видит ритуальный танец большой обезьяны.
Разочарованный отсутствием реакции со стороны жертв, человек пнул девочку так, что она ударилась о стену. Мышцы Эммы напряглись, но Тим удержал ее за руку.
Монстр выпрямился и помочился на детей. Это тоже не вызвало у них никакой реакции. Затем он схватил швабру и несколько раз ткнул его между прутьями решетки. Пленники завизжали от боли, палач издал пронзительный крик, в котором слышались первобытная радость и детский восторг. Потом он бросил свое оружие и ушел обратно в подвал.
Эмма прождала минуту, показавшуюся ей очень долгой, затем вышла из убежища и пошла к двум маленьким скорчившимся фигуркам. Тим схватил ее за руку.
— Куда вы, Эмма?
— А как вы думаете?
— Этого нельзя делать! Вы видели этого психа, это животное?
— Вот именно. Я не могу оставить тут детей!
Он еще крепче сжал ее руку:
— Как только они обнаружат, что дети исчезли, они все здесь перевернут и найдут нас!
— Поэтому мы меняем план действий. Мы здесь не останемся, а уйдем в джунгли и вернемся в деревню — там легче спрятаться.
Она хотела вырваться, но он сжал ее руку еще сильнее.
— Тим, вы делаете мне больно.
Он неохотно отпустил ее. Эмма побежала к детям. От них разило мочой.
— Только не кричите, — прошептала она. — Я вам помогу.
Эмма прикоснулась к девочке, та вздрогнула.
— Не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого. Я выведу вас отсюда, хочешь?
Девочка кивнула. Эмма осмотрела цепь и поняла, что она просто наброшена на детей. Она освободила дрожащих от страха малышей.
— Вы проверили задвижку на люке? — спросила она Тима.
— Я уже говорил, ничего нельзя сделать. Их невозможно выпустить.
— Я никого здесь не оставлю! Мы…
— Эмма! — прикрикнул Тим. — Или мы останемся здесь и все погибнем, или попытаемся выжить. Мы немедленно уходим с детьми и приведем помощь.
