Петер скрестил руки на груди:
— Моя жена с удовольствием напомнила бы вам, что человек не первый живой вид, завоевавший мир, а потом внезапно исчезнувший. Самые известные виды, жившие до нас, — это динозавры, однако палеоантропологи обнаружили доказательства пяти больших вымираний!
Грэм вновь продолжил:
— После каждого такого вымирания происходило перераспределение ролей, и очень скоро мы оказались на авансцене! Жизнь словно проводила эксперименты до тех пор, пока не появились мы — последние актеры, вышедшие на сцену, чтобы с успехом произнести положенный текст. А теперь пора выходить на поклоны, пока, опьяненные кратким успехом, мы ненароком не разгромили театр.
Петер собирался ответить, но тут распахнулась дверь и в комнату ворвался Жерлан с бутербродами в руках.
— Он что, с вами разговаривает? — сказал он, указывая на Грэма, словно на животное в клетке.
— Доктор Грэм прочитал нам лекцию об искусстве скуки, — объяснил Петер. — Мы ждали вас.
Жерлан недоверчиво посмотрел на него.
— Можно вас на два слова? — спросил Бен, чтобы отвлечь его внимание от Грэма.
— Да, разумеется.
Жерлан отвел их в сторону, и Петер объяснил ему, что теперь они уверены в том, что Грэм занимался генетическими экспериментами, результаты которых пока не обнаружены. Он ни словом не обмолвился о серийных убийцах, побегах из тюрем и похищениях. Пока они говорили, ноутбук со спутниковой связью стал издавать сигналы.
— Вы очень медленно продвигаетесь, — посетовал Жерлан. — Я пришлю вам одного из моих людей. Он просмотрит досье и покажет то, на что следует обратить внимание.
— Думаю, не стоит этого делать, — отказался Петер. — У нас свой ритм работы, а новый человек может его нарушить. Он будет только отвлекать нас.
— Как хотите, но постарайтесь работать быстрее. Нужно подумать, что делать дальше, когда эта проклятая погода наладится. И не забудьте передать мне записку, где сказано, что Грэм — полковник. Если за всем этим стоит армия, хотелось бы не тянуть время. Я приехал сюда с обычной проверкой, а тут, оказывается, играют по-крупному.
— А связь? Что с телефонами?
— Ничего нового. Связь пока восстановить невозможно.
Раздраженный монотонными сигналами, Жерлан обернулся и застыл, обнаружив, что сигнал исходит от ноутбука со спутниковой связью. Он нажал кнопку, по экрану пробежали цифры и вдруг стало проступать зеленое изображение. К камере приблизилось лицо.
На экране появилась Эмма.
40
Эмма стояла перед пещерой. Ночное небо было затянуто тучами, вокруг ничего не было видно. Она спала всего пять часов. Проснувшись, она вспомнила слова Монговица, который поделился с ней своими страхами. Тиму тоже почти не удалось поспать. Они тихо разговаривали. Он не хотел больше оставаться здесь, считая, что это опасно, потому что пещеру видно издалека. Эмма с ним согласилась, но перед уходом хотела попытаться еще раз выйти на связь. Монговиц, услышав их разговор, вышел за ними наружу.
Увидев Жерлана. Эмма не поверила своим глазам.
— Доктор Де Вонк? — воскликнул Жерлан, но его тут же грубо оттолкнули. Петер сел перед экраном. Изображение дрожало, в динамиках был слышен треск, связь была не очень хорошей.
— Эмма!
Она прикоснулась к лицу мужа на экране:
— Петер, нужно немедленно предупредить власти! Остров подвергся нападению, здесь сотни убитых, и…
— Успокойся, Эмма! Я не все понимаю, ты говоришь слишком быстро.
Эмма глубоко вздохнула и продолжила:
— Видимо, компания «GERIC», как-то связанная с Ле Моллем, проводила здесь эксперименты на людях. На серийных убийцах. Я нашла Монговица, он их видел. Петер, ты должен немедленно предупредить полицию! Группе убийц удалось покинуть остров!
— Я не могу, у нас нет связи. Этот компьютер — единственное, что пока работает.
— Должна же быть какая-нибудь возможность связаться с внешним миром. Нам нужна помощь! Есть раненые, а банда сумасшедших все еще на острове. Они нас ищут, Петер!
— Эмма, послушай меня! Я сделаю все, что смогу, слышишь? Пообещай оставаться там, где ты сейчас, в укрытии! Сколько вас?
— Я не знаю… Человек десять в пещере. Тим, Монговиц и я снаружи.
Она повернула компьютер так, чтобы веб-камера, настроенная на ночное видение, показала лица ее спутников. Они отступили, немного удивленные.
— Ты ранена? — с тревогой спросил Петер.
— Нет. Завтра ночью мы попытаемся уплыть на катере Тима…
На экране появились помехи.
— Эмма! Я тебя не слышу — связь плохая!
— Нам нужна помощь! — повторяла она. — Я прерываю связь, чтобы сохранить батарейку, она почти разряжена. Я тебя люблю.
Эмма убрала компьютер в рюкзак.
— Ваш муж не удивился, когда вы заговорили об убийцах в «GERIC», — заметил Тим.
— Это же Петер, — сказала она, сдерживая слезы. — Он и глазом не моргнет, даже если ему скажут, что наша ДНК внеземного происхождения. Голландская невозмутимость.
Тим похлопал Эмму по плечу:
— Видно, что он хороший человек.
Эмма вытерла слезы и сказала:
— Я вас познакомлю, когда мы выберемся отсюда.
— Эмма, как вы узнали, что в ангаре «GERIC» серийные убийцы?
Она кивнула на Монговица:
— Это он сказал мне…
Тим повернулся к нему:
— Что произошло?
— Что вы имеете в виду? — ответил Монговиц, чувствуя себя неловко.
— Вы в курсе, что случилось, правда? Вы знаете, почему ситуация вышла из-под контроля.
— Дело в том, что…
— Вы там были, да?
— Был.
— Вы сами видели этих убийц или повторяете то, что слышали?
— Видел. Но не всех, только самых страшных.
Монговиц дышал с трудом. Эмма и Тим переглянулись.
Они подумали об одном и том же.
— Давайте начистоту, господин Монговиц, — заявила Эмма.
Монговиц заговорил:
— Я прибыл в среду, в полдень. Сначала они не хотели пускать меня в ангар, но я представился и объяснил, что Еврокомиссия проводит проверку — здесь и в обсерватории на Пик-дю-Миди. И что если они меня не пустят, я позову полицию, и тогда будет поздно. Ко мне вышел начальник объекта, некий Петрус. Он притворялся старым маразматиком, но я вас уверяю, с головой у него все было в порядке. Он предупредил: то, что я увижу, может шокировать, но если я хочу понять, что здесь происходит, то не должен поддаваться первому впечатлению. Он предложил сначала показать, над чем они работают, а потом уже решить, как поступить дальше.
