— Как вы себя чувствуете? — спросил Монговиц.
— Лучше, но голова еще кружится, — соврала она.
— Ложитесь обратно, — сказал ей Тим. — С катером все в порядке. Он готов к отплытию.
— На улице никого? — спросила Эмма.
— Ни души. Боюсь, как бы эти двое не прислали сюда своих друзей, поэтому мы поменяли дом. Погода на море портится, я сомневаюсь, что они смогут далеко уплыть в пироге, а если они пойдут пешком, то, чтобы обойти остров, им понадобится… в общем, есть небольшой шанс, что за это время мы уже будем в пути!
— Вы ужасно выглядите, — сказала Эмма, — вам надо бы отдохнуть. Что с нами будет, если вы заснете ночью?
Тим согласился. Эмма снова легла и закрыла глаза, через некоторое время ее дыхание стало ровным, как у человека, который крепко спит. Мужчины, проверив, что двери забаррикадированы тяжелой мебелью, тоже пошли спать. Эмма подождала еще час. Она не хотела, чтобы Тим ее остановил. Она должна была быть уверена, что он спит.
В доме было тихо, только дождь барабанил по крышам в этот серый послеполуденный час.
Эмма оставила записку.
«Простите меня. Слово, данное ребенку, сильнее страха перед любой опасностью. В полночь на пристани. Я очень в вас верю.
Э.»
Старясь не шуметь, она обшарила на кухне ящики, нашла большой нож, завернула его в тряпку и убрала в карман куртки, сложила в рюкзак бутылки с водой, взяла мачете Тима. Она вылезла в окно и плотно закрыла его за собой.
Здесь Эмма дорогу знала, но что будет в лесу? Сначала прямо на восток. Выхожу из деревни, иду вдоль склона к перевалу рядом с пещерой. Затем спускаюсь в другую долину, все время на восток, до ангара.
Эмма внимательно осмотрела улицу и, убедившись, что она безлюдна, пошла вперед, повернувшись спиной к бухте. Вскоре последний деревенский дом по правой стороне остался за спиной. Громкое хлюпанье за спиной заставило ее замереть на месте. Она обернулась и увидела Монговица, который догонял ее.
— Я вас еще плохо знаю, — сказал он, задыхаясь, — но я достаточно долго живу на свете, чтобы узнать упрямца, когда сталкиваюсь с ним. Вы не можете оставить в беде Матильду и ее брата.
— Можете говорить все что угодно, но я приняла решение.
Он протянул ей руку:
— Меня зовут Жан-Луи.
Растерявшись, Эмма продолжала огрызаться:
— Я все равно их спасу. Если вы собираетесь мне помешать, вам придется меня убить.
Монговиц ответил:
— Я иду с вами.
Докладная записка президенту, ожидающая его на письменном столе в Елисейском дворце.
Экологическая ситуация должна стать приоритетной темой выступлений президента. Помимо того что накапливается большое количество отчетов о катастрофическом состоянии планеты, следует отметить, что французы очень обеспокоены проблемами изменения климата и ростом числа природных катастроф. В обстановке общей паники необходимое увеличение на один и восемь десятых процента в целях поддержания бюджета становится невыполнимой целью.
Однако мы предлагаем меры, которые следует принять в краткие и более отдаленные сроки:
1. Успокоить французов: несколько речей продемонстрируют готовность президента принять меры.
2. Воспользоваться ситуацией для развития так называемой экологической или биоиндустрии:
— сжиженный нефтяной газ выходит из употребления, он выделяет столько же углекислого газа, сколько бензин;
— биотопливо (к нему ни один из наших партнеров не готов) имеет более высокое октановое число, чем бензин;
— перевести все на электричество не представляется возможным, батареи недостаточно мощные и стоят слишком дорого.
Цель — способствовать выпуску гибридных продуктов, одновременно успокаивая наших партнеров автомобильного и нефтяного секторов.
По каждому экономическому сектору представители промышленности предоставят нам исследование. Мы поддержим наших партнеров, не афишируя этого, с помощью различных публичных выступлений.
Не только президент окажет моральную поддержку французам, но возможно рассчитывать и на участие наших сограждан (разъяснительная кампания), что даст импульс слабеющей экономике и будет способствовать достижению роста, который мы прогнозировали.
Всеобщий характер обеспокоенности состоянием окружающей среды таков, что мы сможем воспользоваться этим для борьбы с вечными обвинениями в лоббистских играх. Нужно подогревать возмущение и ответить на вопросы так: полагаете ли вы, что в связи с крайней необходимостью принятия срочных мер мирового масштаба эти намеки своевременны? Редко случается, чтобы народ так сплачивался перед лицом надвигающейся опасности. Это может стать прекрасным двигателем избирательных кампаний на десятилетия вперед. Нужно немедленно этим воспользоваться, чтобы опередить оппозицию.
Таким образом, мы рекомендуем как можно скорее сделать публичные заявления, чтобы выиграть борьбу за имидж, даже если эти действия кажутся сейчас трудновыполнимыми или не дающими существенного результата. У нас будет время их откорректировать.
Одновременно необходимо приступить к созданию группы экспертов, которые будут воздействовать на общественное мнение. Группа должна состоять из людей, входящих в ближайшее окружение президента и тщательно отобранных независимых кандидатов по спискам, представленных нашими промышленными партнерами.
Цель создания группы — выработка необходимых мер, которые следует немедленно принять. См. выше.
Ситуация непредвиденная. Она может дать новый импульс экономике, помочь нашим партнерам и, наконец, обеспечить стабильность в преддверии выборов и даже повысить рейтинг президента.
48
В руках у Фанни была «беретта-92». Она держала ее за рукоятку, дулом в пол.
— Я нашла его, когда пошла в туалет, — сказала она, — там еще много чего…
Петер подошел к ней и взял у нее пистолет.
— Да, мы видели. Это запасы четырех «техников» из ГУВБ.
— Надо бы это уничтожить… — сказал Фрежан. — Выбросить в окно!
— Это еще одно доказательство! Ученым такой арсенал не нужен… Ни к чему тут не прикасайтесь.
— Вы не боитесь, что они сорвут цепочку на этаже и придут сюда за оружием? — возразила Фанни.
— Они бы уже давно сделали это, но за ними присматривают наши друзья из немецкой разведки. Сомневаюсь, что они смогут незаметно взломать дверь.
Петер отнес пистолет на место. Когда он вернулся, Фрежан спросил его:
— Скажите, а зачем тут агенты внешней разведки? Ведь они могли бы начать действовать, как только вы приехали. Могли бы силой выставить вас отсюда или… ну, вы поняли.
— Вначале была какая-то необъяснимая напряженность, казалось, вот-вот что-то должно произойти, а сейчас, когда мы уже знаем гораздо больше, боюсь даже представить, во что это могло бы вылиться. Я предполагаю, что они охраняли объект — на случай, если немецкие спецслужбы или какая-либо другая группа, заинтересовавшаяся исследованиями Грэма, вдруг взяла бы да и захватила их, чтобы изъять материалы. Они не ожидали прибытия Еврокомиссии! Я помню, как Грэм сделал знак одному из своих людей не вмешиваться. Видимо, думал, что сам разберется. Сейчас он, наверное, сильно раскаивается.
