Азим пригладил кончики усов, немного смущенный.
— Знаете что… это дело становится для вас слишком личным, — отозвался он. — Сначала ваша связь с этим заведением, а теперь еще и ваша связь с этими четырьмя несчастными детьми. Полагаю, было бы лучше, если бы вы…
Джереми остановился.
— Если бы я сделал что? — Пылающий гневом англичанин взглянул Азиму в глаза.
Тот понял — настаивать не имеет смысла: как бы сильно расследование ни затрагивало обстоятельства личной жизни Джереми, ему не удастся убедить Мэтсона выйти из игры. Попытка воздействовать на него по служебным каналам грозит обернуться катастрофой. Мэтсон имел слишком много связей в высших кругах, чтобы позволить отстранить себя от следствия, которое хотел вести любой ценой. Единственным результатом подобной попытки станет то, что сам Азим лишится возможности участвовать в расследовании этой мрачной истории. А он очень хотел закончить то, что начал.
— Ничего… ничего. — Азим поднял перед собой руки в знак того, что полностью отказывается от своего предложения.
На лице его было написано разочарование, но, как ни странно, это умерило гнев Джереми. Тот вновь заговорил, на этот раз более спокойным тоном:
— Извините меня, Азим. Дело действительно становится личным, и я тем более не хочу бросать это расследование и ждать, когда другие детективы придут расспрашивать меня о том, что произошло в прошлом. Я сам должен это понять, сам должен решить эту проблему!
Азим поморщился… «Решить… проблему»? Англичанин говорил так, как будто уже знал, что на самом деле произошло и какова его истинная связь с убийствами. Что ж, он не станет развивать эту тему, поскольку в настоящий момент обстоятельства явно для него неблагоприятны. Азим довольствовался иным продолжением беседы:
— Шеф потребовал составить детальный отчет о сегодняшнем дне, и я не вправе скрывать факты.
— Прекрасно это понимаю. Он не отстранит меня от расследования, что бы там ни было. У меня слишком много друзей, которые могут навредить его карьере. Делайте свою работу.
Коллеги вновь двинулись вперед по тротуару. Спустя некоторое время Азим стал излагать свои предположения вслух:
— Полагаю, мы оба согласны с утверждением, что попытка кражи со взломом, происшедшая в заведении в конце января, прямо связана с интересующими нас преступлениями? Могу предположить, что убийца проник внутрь здания с целью ознакомиться с личными делами детей и по неизвестным пока причинам выбрал тех, которые посещали ваши сеансы чтения. Убийца также мог выяснить черты характера будущих жертв, прочитав составленные преподавателями отзывы о детях.
— Согласен. Он оценил их характер, их личные качества с помощью отчетов учителей. Он выяснил важнейшие психологические особенности этих детей, хотя бы некоторые из присущих им слабостей и, следовательно, мог понять, как их можно выманить из дома.
— Тем более что, по словам господина Хэмфриса, они все были очень любознательными. Кстати, как вам директор заведения?
— Мне он не понравился.
— Рад это слышать. Полностью разделяю ваше мнение. А теперь скажите, хоть мне и очень грустно возвращаться к этому вопросу, почему этот врач, доктор Корк, ничего не сказал вам во время вскрытия несчастного мальчика? Он же его узнал, разве нет? Ведь именно он, в конце концов, был одним из врачей, которые проводили медицинский осмотр учеников заведения. Значит, он наверняка узнал этого ребенка, не так ли?
— Полагаю, что доктор его узнал, — ответил Джереми, мрачный как туча. — И даже дал мне это понять — в свойственной ему манере. Но это прежде всего профессионал.
В течение нескольких секунд Азим ждал продолжения, а затем удивленно поднял брови.
— Каков план наших действий на вторую половину дня? — наконец спросил он.
Джереми по-прежнему двигался вперед, рассматривая проезжавшие мимо машины.
— Вы занимаетесь своим отчетом; мне же нужно немного побыть одному и подумать.
Азим открыл рот, но предпочел промолчать. Детективы расстались. Джереми остановился напротив Центрального вокзала пообедать. Затем некоторое время двигался вдоль железнодорожных путей и наконец пересек их, направляясь к своему дому. Он вошел под навес, радуясь, что здесь можно найти хоть немного тени, и тут же замедлил шаги, насторожившись, — почувствовал покалывание в затылке. Хороший охотник, Мэтсон умел безоглядно доверять своим органам чувств и интуиции: он в опасности, и угроза близка.
23
Марион перечитала последние строчки дневника: «Я тут же остановился. Дрожь в затылке, тянущее чувство в основании ушей — я знал, что это означает. Благодаря охоте на землях, где обитает множество африканских хищников, у меня развилась интуиция, свойственная только существам, живущим в мире дикой природы. Я мог распознать сигнал о возможной опасности, который возникает в результате связи тела с первобытной частью сознания. Предельная концентрация органов чувств позволила мне уловить мельчайшие изменения окружающей обстановки и заранее предвидеть неминуемую угрозу».
Рассказ о расследовании становился все более интригующим, а теперь он еще и оказался приправлен активными действиями. Марион была всецело захвачена повествованием. Этот Хэмфрис, директор благотворительного учреждения, показался ей странным. Конечно, следовало делать скидку на то, что все прочитанное ею излагалось с субъективной точки зрения Джереми Мэтсона. В конце концов, ее собственные выводы получались по меньшей мере пристрастными, а то и вообще полностью соответствовали взглядам самого детектива. Как бы там ни было, все убитые дети имели прямое отношение к учреждению, и это следует назвать не случайным совпадением, но, скорее, связью между убийцей и жертвами. Оставалось пройти по ниточке до конца.
Внезапно Марион бросила встревоженный взгляд на страницы рукописи, заполненные убористым почерком: до какой степени эта история соответствует действительности? Что здесь придумано автором, а что случилось на самом деле? Правда ли, что в Каире в 1928 году произошли убийства детей? Марион обвела гостиную взглядом. Достаточно ненадолго подключиться к интернету, чтобы прояснить ситуацию. Она выругалась: эти монахи не способны иметь дело даже с простейшими достижениями техники… У Беатрис тоже нет компьютера. Возможно, что-то отыщется в одной из многочисленных комнат монастырских покоев… Если же нет, придется посидеть в какой-нибудь библиотеке. Там, если ей немного повезет, она накопает статьи с упоминаниями о расследовании.
О, но ведь существуют еще периодические издания того времени… Марион торжествующе хлопнула в ладоши: конечно, и эти издания есть на верхнем этаже библиотеки в Авранше! Сама видела там целые груды газет и журналов, более того, перебирала их, восторгаясь очарованием обветшалых обложек, пропитанных запахом пыли. Вполне возможно, она найдет ответы на свои вопросы среди этих страниц… Марион выпрямилась; настало время ужина, было поздновато просить кого-то из обитателей Мон-Сен-Мишель отвезти ее в Авранш и добиваться, чтобы перед ней открыли двери мэрии. Любопытству придется подождать до завтра; Марион тяжело вздохнула. «Впрочем, его есть чем насытить», — подумала она, взвешивая на руке книгу в черном переплете.
