Снова спустившись вниз, Джереми сразу заметил лаз, грубо вырытый прямо в земле, причем, без сомнения, недавно. Его мог выкопать Фредрикс Уинслоу, чтобы пробиться к древнему подземелью, которое он так страстно искал; это казалось вполне возможным. Уинслоу вел раскопки в одиночку. О сделанных им открытиях до поры до времени знали только его родные и вероятный наниматель. А может, незадачливый археолог не успел закончить земляные работы и этим занялся Кеораз, который мог быть уверен, что после уничтожения исследователя об этой берлоге не узнает никто.
Джереми наклонился и сунул руку с фонарем внутрь лаза, но конца прохода так и не увидел. Земля была влажной, местами с нее капала вода; из неровных стенок свешивалось множество изогнутых корней, напоминавших иссохшие человеческие руки. Теперь Джереми понял слова Азима: «Я думал, что погибну там! Думал, она меня схватила, но это был корень, просто корень!» Голос египтянина как будто донесся из глубины туннеля — далекий и призрачный. «Просто корень!» Джереми опустился на колени и двинулся по проходу на четвереньках. Он полз так быстро, как только мог, внимательно следя за всеми звуками. Вскоре дыхание его участилось; он шлепал коленями по липкой грязи и остаткам разлагающейся древесины. Ползти, держа фонарь перед собой, было неудобно; приходилось передвигать лампу толчками. Пламя свечки в любой момент могло погаснуть из-за слишком резкого сотрясения. В очередной раз погрузив руки в рыхлую землю, он неожиданно наткнулся на зажигалку. Она принадлежала Азиму, Мэтсон сразу узнал ее. Убитый коллега курил очень редко, но при этом никогда не расставался с зажигалкой; очень гордился, что может дать прикурить другим.
Лаз все сужался; только приступа клаустрофобии ему не хватало, подумал Джереми. Он полз, переваливаясь с боку на бок, как червь во чреве земли, извиваясь в этой полной перегноя кишке. В конце концов выбрался в подземную галерею; тучи пыли распространяли здесь тяжелый смрад. Встав на ноги, Мэтсон взял оружие правой рукой, а левой поднял светильник повыше над головой. Тьма скрадывала очертания стен, срезала многие углы и плотным, непроницаемым покровом укутывала все, что находилось далее двух метров от тусклого фонаря. Он вошел в большой зал — чувство опасности внезапно резко обострилось. «Только не шуметь, — повторял он сам себе. — Тщательно смотреть под ноги… Постоянно быть начеку. Идти не торопясь… вот так… Не спеши, убедись сначала, что позади тебя ничего нет». Джереми обернулся: тени следовали за ним по пятам и не давали ему увидеть какой-нибудь ориентир. Получится ли у него вообще отыскать дорогу назад? Но ведь Азим с этим справился; достаточно идти вдоль стены…
Джереми сделал еще один шаг вперед, поспешно открыл фонарь дрожащими от волнения руками и задул свечу. Острый запах тлеющего фитиля достиг его ноздрей — только что он уловил отблеск чужого фонаря; пусть слабый и дрожащий, но это был свет, он лился из левого коридора. Мэтсон приблизился, стараясь вообще не дышать, чтобы нечаянно не выдать свое присутствие. Короткий коридор вел в относительно небольшую комнату; с того места, где он стоял, невозможно разглядеть ее как следует. Поставив на землю лампу, Мэтсон схватил оружие обеими руками и осторожно приблизился к порогу. Комната была мрачной и зловонной; на потрепанном столе танцевали огоньки двух свечей; позади стола возвышалась груда мертвых животных; в некоторых трупах копошилось множество пухлых белесых опарышей.
Кто-то с шумом втянул носом воздух — это был долгий и шелестящий вдох… Джереми направил пистолет в том направлении, откуда донесся звук, и оцепенел от шока.
47
Гул действительно была здесь, высокая и безобразная. Ее лысый череп блестел под неровным светом, один глаз, уродливо обнаженный, почти вываливался из глазницы. Болезнь до основания сожрала нос существа, щеки и губы отсутствовали полностью, выставляя всю нижнюю челюсть напоказ. Гул куталась в длинное одеяние из ткани, такой же темной, как и ее кожа. У шеи складками лежал огромный спущенный капюшон.
Существо играло: оно держало в своих лапах девятилетнего Джорджа Кеораза. Ребенок спал, не шевелясь; он был полураздет. Рукой подростка гул толкала маленький деревянный поезд.
Монстр вновь принюхался, откинув голову назад. Потом с шипением втянул в себя воздух вместе со слюной, которая из-за отсутствия губ и щек не могла оставаться во рту. Когда гул так делала, она напоминала первобытного дикаря. Джереми никак не мог заставить себя пошевелиться. В этот момент гул его заметила. Ее здоровый глаз повернулся к нему, затем к нацеленному на нее пистолету, а потом чудовище перевело взгляд на какой-то предмет, лежащий на табуретке. Джереми посмотрел в ту же сторону: он увидел набор колец с вытянутыми заостренными концами; кольца могли закрыть последние фаланги пальцев, а острия по длине превосходили любой ноготь. Это странное оружие было сделано из металла и завершалось костяными наконечниками, покрытыми инкрустацией. Так вот каков секрет рук с невероятно длинными пальцами и нечеловеческими когтями! Их мог изготовить любой ремесленник, работавший на рынке; достаточно за это заплатить, а уж недостатка металла и кости в Каире не было.
Джереми понял, что чернокожий гигант собирается броситься к своему оружию. Чувство страха помогло детективу справиться с охватившим его оцепенением; он шагнул вперед, крепче схватился за рукоятку пистолета и прошипел «Тсс…», надеясь тем самым показать гул, что готов к атаке.
Да осознает ли она вообще, какую опасность представляет собой огнестрельное оружие? Гул выпустила ребенка из рук, и тот осел вниз.
— Не делай этого! — крикнул Джереми, стараясь подойти ближе.
Но тут гул прыгнула к табурету. Мэтсон в последний момент удержал палец на спусковом крючке: слишком велик риск попасть в мальчика. Он отступил назад; попытался прислониться спиной к стене, чтобы сохранить дистанцию между собой и гул и одновременно обеспечить себе удобную позицию для стрельбы. Плечи его ударились о стену; он повел мушкой пистолета в поисках гул, но успел лишь увидеть, как жуткое лицо монстра стремительно приближается к столу со свечами. И тут гул задула их.
48
Детский страх, чувство беспомощности и незащищенности, характерное для первых шагов в этой жизни… Эти ощущения зафиксированы в генах; этот тревожный сигнал, подаваемый спинным мозгом, восходит к той эпохе, когда человек боялся ночных хищников, к тем временам, когда человечество знало, какой ужас может скрываться во тьме. Вот какие чувства завладели Мэтсоном. Его сознание сочилось страхом, подобно животному, которое истекает кровью и понимает, что ранено смертельно; дыхание участилось.
Гул знала, где он стоял в тот момент, когда погас свет. Нужно уходить с этого места — немедленно! Он шагнул в сторону — пришлось приложить колоссальные усилия, чтобы заставить тело повиноваться. Когти рассекли воздух прямо перед ним — раз, а затем еще раз. Третий удар задел предплечье — он взвыл от боли, упал на одно колено и выронил кольт, скользнувший по полу. Гул оцарапала стену прямо над его головой. Джереми перекатился вперед, слегка зацепив ногу монстра плечом; еще раз перевернулся на полу, чтобы уйти от возможного удара.
