Двор, в который мы въехали, был хорошо знаком. Только ли по фотографиям на сайте? Вот скамейка, на которой сидела рыжая Ксения, актриса, в лиловом топике, белых шортах, с банкой пива в руке, в раскованной, нога на ногу, самой удобной позе — так я всегда сижу. Я знаю, если протянуть руку, под спинкой скамейки окажется гвоздь — я столько раз им ранила руку. Вот беседка, в которой Ксения играла «со своей любимицей Норой», — я знаю, одна доска, ближе к правому краю, немного прогибается и скрипит. Вот качели — я знаю, прекрасно помню, какую мелодию они выводят, если посильней раскачаться.
Нора первой выскочила из машины и огласила тихий ночной двор ликующим лаем: мы вернулись! Уже не только ничего не боясь, а предчувствуя радость, я подошла к двери подъезда. Набрала номер квартиры. И сразу же отозвался голос, несущий прощение.
— Кто там?
Глупая, чего я боялась? Зачем я так долго боялась и не решалась вернуться?
— Это я! — закричала я, чуть не плача от радости и непонятного умиления.
— Ну, наконец-то!
Дверь открылась, я побежала по лестнице вверх. Но, как ни торопилась, все-таки проиграла соревнование: Нора первой бросилась к нему, первой его поцеловала. Он стоял в ярко освещенном дверном проеме на третьем этаже, улыбался и притворно отбивался от неистовых ласк нашей собаки. Мой муж, великодушно живой, нечеловечески всепрощающий.
— Рана оказалась не смертельной? — выдохнула я, прижалась к его груди и с облегчением разрыдалась.
Глава 9. Расследование Андрея Никитина
Почему-то Андрей был совершенно уверен, что звонит ему Ксения. Из какого-то иного измерения звонит. Ее призрачный образ все стоял перед глазами, ее наглая, злая усмешка пугала и тревожила. До ненависти, до какой-то извращенной влюбленности. Он был заворожен, заколдован этим образом. Он был раздражен на то, что она его заворожила. Неприятное, зудящее чувство, которому срочно требовался выход: обругать, ударить, крепко-крепко прижать к себе и… от чего-то спасти? подтолкнуть ближе к бездне?
«Рыжая стерва!» — пробормотал он про себя, окончательно разозлившись. Лживая рыжая ведьма! Он представил, как она там, у себя в комнате, с глумливой, издевательской улыбкой слушает гудки и смеется над ним: что, боишься ответить? И понял, что действительно боится, что все это время боялся приблизиться к ней, словно она не человек, а фантом, потому и придумывал различные отговорки, чтобы не встречаться, — совсем неубедительные отговорки. Боялся и в то же время желал встречи и потому нашел повод, чтобы приехать — совершенно неубедительный повод. Приехал, а теперь не может себя заставить ответить.
Он вздохнул, зачем-то нащупал в кармане пистолет — это его немного успокоило, — и наконец нажал на «прием». «Рыжая стерва, чертова рыжая стерва», — жалобно пробормотал он и чуть не выронил от неожиданности телефон, когда там зазвучал обиженный голос Бородина:
— Андрюха, я не стерва, и уж точно не рыжая. Я бедный больной человек, брошенный всеми на произвол судьбы. А ты — свинья!
Илья! Вот черт! Но как же так? Почему Илья? При чем здесь вообще Илья? Да ведь у него и звонок другой. В свое время он, шутки ради, поставил в качестве бородинской мелодии «Половецкие пляски». Шутка всем понравилась, прижилась, шутку его растащили, теперь у всех: и у Насти, и у Вениамина, и у Дениса — на номере Бородина стояли эти самые пляски.
— Илюха? — Андрей в растерянности посмотрел на вдруг потемневшее окно Ксении. — Ты с какого телефона звонишь? У меня определился какой-то чужой номер.
— Чужой! — Илья издевательски расхохотался. — Конечно чужой. Вот я и говорю, свинья ты, Андрюша.
Во двор въехало такси, остановилось у подъезда Зиминой, мигнув фарами. Это за ней, решил Андрей, иначе и быть не может.
— Почему я свинья? — рассеянно спросил он, наблюдая за дверью подъезда Ксении.
— Я же просил тебя положить мне денег на телефон. Забыл?
— Забыл, — автоматически ответил Андрей, продолжая наблюдать за подъездом. — Ах да! Прости, точно, забыл! Завтра закину, обязательно.
— Смотри опять не забудь.
— Не забуду.
Дверь подъезда пискнула и распахнулась. Такси снова мигнуло фарами, из подъезда вышла женщина — конечно же Зимина! — с собакой на руках — с той самой собакой. Не оглядываясь по сторонам — она и так знала, что он здесь и последует за ней, Андрей был в этом уверен, — Ксения села в машину. Последует, куда денется! Никитин шагнул к своему «опелю», сжимая в руке телефон, — Илья что-то говорил, но он его не слышал. Такси тронулось, он двинулся за ним, отвечая Илье невпопад:
— Да, да, очень рад, что тебе стало лучше.
— Чем ты, вообще, слушаешь, Андрюха? — рассердился Бородин. — Я тебе о чем толкую? Такое ощущение, что это не у меня было предынсультное состояние, а у тебя. Морозов… Ты еще помнишь, кто такой Морозов?
— Морозов? Помню. Твой начальник и по совместительству друг. — Вслед за такси он вывернул на оживленный проспект и теперь старался не потерять его из виду.
— Так вот, можешь ему позвонить, если нужна помощь, я договорился. Пробить там по базе или еще что. А ты, кстати, где сейчас?
— Преследую одну… не знаю, как и сказать. Даму-призрак.
— Это Ксению Зимину, которую я тебе пробивал? — Илья рассмеялся. — Ну-ну, преследуй. Только смотри не заиграйся. Помни, у тебя жена и ребенок. Ладно, не буду тебе мешать. — Илья пожелал ему «приятной» погони и отключился.
Андрей с сожалением положил телефон на сиденье: разговор с Бородиным хоть и отвлекал его, но действовал успокаивающе, это была живая связь с живым, родным человеком.
Такси свернуло в темный, безлюдный переулок. Ему совершенно отчетливо представилось, что Ксения, привстав с сиденья, приблизилась к заднему окну, усмехнулась и поманила его пальцем. Но морок рассеялся, как только они снова выехали на освещенную улицу. Он огляделся — центр города, до его дома рукой подать. Не бросить ли все? Какая разница, куда она едет среди ночи? Сумасшедшая, которая перед тем, как убить человека, читает стихи… Разве можно ее понять? Разве можно из ее поступков сделать логические выводы?
Такси нырнуло под арку и въехало во двор — очень небольшой, судя по размеру дома. Андрей остановился, вышел из машины и двинулся пешком, чтобы не привлекать внимания.
Двор и в самом деле оказался маленьким и уютным. Собака, выскочив из машины, бросилась к двери подъезда с радостным лаем. Она живет здесь или жила когда-то. Ксения выглядела какой-то удивленно-заторможенной и немного испуганной. С боязливым любопытством оглядывала она двор и дом, словно сравнивала со своим сновидением, словно и этот дом, и этот двор ей когда-то привиделись. Наконец, решившись, она тряхнула рыжей своей копной и двинулась к подъезду. На секунду задержалась, раздумывая или вспоминая, затем набрала номер квартиры.
— Кто там? — тут же отозвался голос, мужской, очень характерный, отчего-то знакомый Андрею.
