— Не знаю, — сдалась Эмили. — Вероятно, не все так просто.
С этими словами она оставила Шарлотту и направилась прямиком к Джорджу, который безуспешно пытался успокоить Фебу, бормоча ей что-то утешительное и явно смущая ее. Феба принялась говорить о религии, все время крутя в руках распятие. Джордж не знал, что говорить, и с облегчением вздохнул, когда подошла Эмили и повернула разговор от божественного спасения к более тривиальной теме — как натренировать хорошую служанку. Шарлотта наблюдала за сестрой с восхищением. Как мастерски она это проделала! Да, Эмили научилась многому со времен Кейтер-стрит.
— Как вам нравится этот спектакль? — раздался за спиной Шарлотты мягкий красивый голос.
Она обернулась, слишком быстро для воспитанной дамы. Поль Аларик слегка приподнял брови.
— Действие переходит от трагедии к фарсу, не так ли? — Он медленно улыбнулся. — Боюсь, что мистер Кэйли предназначен для трагедии. Его темная сторона скоро поглотит его полностью. А бедняжка Феба — она так напугана, хотя ей нечего бояться…
Шарлотта пришла в замешательство. Она была не готова обсуждать с ним разыгрывающееся перед их глазами действие; даже не была уверена, говорит ли он серьезно или просто играет словами. Она искала ответ, который не выдал бы ее неуверенность.
Француз ждал, не сводя с Шарлотты взгляд темных глаз — нежных, но без открытой чувственности, которую она всегда мысленно ассоциировала с южанами. Казалось, Аларик без всякого усилия читает ее мысли.
— Откуда вы знаете, что ей нечего бояться?
Его улыбка стала шире.
— Дорогая Шарлотта, я знаю, чего она боится. Такой угрозы не существует — по крайней мере, не на Парагон-уок.
— Тогда почему вы не скажете ей об этом? — рассердилась Шарлотта, сочувствуя Фебе.
Аларик терпеливо продолжал смотреть на нее.
— Потому что она не поверит мне. Так же, как и мисс Люсинда Хорбери, Феба себя уже убедила.
— Вы имеете в виду призрак, привидевшийся мисс Люсинде? — Она почувствовала огромное облегчение.
Француз громко рассмеялся.
— Я нисколько не сомневаюсь: она что-то видела. В конце концов, если мисс Люсинда будет совать свой целомудренный нос в дела других людей, то у кого-нибудь из них возникнет желание отомстить, подставив под этот самый нос нечто нелицеприятное. Полагаю, что зеленый монстр был как нельзя кстати.
Шарлотте хотелось возразить ему, но еще больше ей хотелось ему верить.
— Это очень безответственно, — сказала она, как ей казалось, очень жестко. — Бедная женщина могла бы получить апоплексический удар.
Поля это не тронуло ни на миг.
— Сомневаюсь. Думаю, что она очень крепкая пожилая леди. Ее перманентное негодование держит ее в хорошей форме. Даже если все, что требуется, — это знать, где и что происходит.
— Вы знаете, кто это был? — спросила Шарлотта.
Его глаза округлились.
— Понятия не имею, что там произошло. Простая дедукция.
Шарлотта не знала, что еще сказать. Ее очень нервировало само его присутствие рядом. Аларику не нужно было говорить с ней или даже прикасаться — Шарлотта все равно не видела никого в этой комнате, кроме него.
Нападал ли он на Фанни, а затем и на Селену? Или это был кто-то еще, а Селена просто приняла желаемое за действительное? Шарлотта могла бы понять это. Но тогда происшествие выходило из разряда грязных, но тривиальных, и попадало в разряд опасных.
Было бы нечестно притворяться, даже перед самой собой, что присутствие Аларика совершенно не вызывает в ней волнения. Было ли это бессознательное ощущение его силы, которое очаровывало ее? Правда ли то, что женщины в глубине своей души желают насилия? Действительно ли все они, включая и ее, жаждут его?
«Там женщина о демоне-любовнике рыдала…» — строчка из известной поэмы Кольриджа, безобразная, но соответствующая случаю, крутилась в ее голове. Шарлотта попыталась прогнать ее, заставив себя улыбнуться, но улыбка получилась какой-то искусственной, гротескной.
— Я не знаю никого, кто мог бы одеться в такой нелепый наряд, — сказала она, пытаясь говорить легко, непринужденно. — Похоже на заблудшее животное рядом с развесистой веткой кустарника в газовом освещении.
— Может быть, — мягко промолвил Аларик. — Не буду с вами спорить.
Им не дали продолжить разговор подошедшие сестры Хорбери и миссис Тамворт, наряды которых и бросились в глаза Шарлотты.
— Добрый вечер, мисс Хорбери, леди Тамворт, — Шарлотта была вежлива.
— Как, вы решились прийти? — встрял Аларик.
Шарлотта попыталась наступить ему на ногу.
Мисс Люсинда покраснела. Она не одобряла француза, он ей не нравился, но она не могла отказаться от саморекламы.
— Это был мой долг, — грустно промолвила она. — И я не буду возвращаться домой одна. — Она посмотрела прямо ему в лицо широко раскрытыми бледно-голубыми глазами. — Я не настолько глупа, чтобы ходить по Парагон-уок без сопровождения!
Шарлотта заметила, как красивые брови Аларика слегка приподнялись. Она точно знала, о чем он думает. Ей безумно захотелось хихикнуть. Сама мысль о том, что какой-либо мужчина, а тем более Поль Аларик, по собственному желанию будет приставать к мисс Люсинде, казалась абсурдной.
— Очень мудро, — согласился француз, встречая ее вызывающий взгляд. — Сомневаюсь, что кто-нибудь будет настолько безрассуден, что нападет на вас троих.
Люсинда заподозрила, что он посмеивается над ней, но так как она не видела в этом ничего смешного, то отмела эту мысль, как незаслуживающую внимания иностранную шутку.
— Конечно, нет, — с энтузиазмом согласилась леди Тамворт, — мы могли бы многого достичь, если бы мы объединили наши усилия. Сколь многое должно быть сделано для сохранения нашего общества! — Она со злобой посмотрела на стоящего в отдалении Симона Исаакса, который как раз в этот момент приблизил свое сияющее лицо к головке Альбертины Дилбридж. — И мы должны поторопиться, если хотим преуспеть! По крайней мере, этот противный мистер Дарвин уже умер и не может больше навредить нам.
— Если идея опубликована, леди Тамворт, автора может и не быть в живых, — заметил Аларик, — так же, как однажды уроненное в почву семя более не нуждается в сеятеле, чтобы дать всходы.
Леди Тамворт посмотрела на него с неприязнью.
— Конечно, вы не англичанин, мсье Аларик. Мы не можем ожидать от вас понимания англичан. И не будем принимать всерьез такое богохульство.
Аларик изобразил невинность.
— Разве мистер Дарвин не был англичанином?
Леди Тамворт пожала плечами.
— Я ничего о нем не знаю и знать не хочу. Такие люди не представляют никакого интереса для порядочных людей.
Аларик проследил за направлением ее взгляда.
