В дороге Ольшанский постоянно курил трубку, и в салоне было некомфортно, невзирая на открытые окна. Коллеги, однако, на это никак не реагировали, так что в единоличном порядке я просить об одолжении не посмел. Ладно уж, потерплю как-нибудь, не маленький.
Мимоходом всплыла одна занимательная деталь.
— А что, у доктора нет своей машины? — спросил я.
— Да, сейчас он без колес, — ответил Ольшанский.
— А что случилось?
— Ничего особенного, все как обычно. Старую разбил в хлам, новую еще купить не успел, все как-то недосуг.
— «Разбил в хлам» — это «как обычно»?! В смысле, он попал в аварию?
— Ну, можно и так сказать, — Ольшанский хмыкнул. — Попал… Он гонщик, так что да, как обычно.
— Гонщик, в смысле — быстро ездит?
— Гонщик, в смысле — гонщик…
Далее Ольшанский объяснять не счел нужным, коллеги интереса к теме не проявили, а я настаивать не стал: чувствовал по настроению Ольшанского, что запросто могу быть послан в разные интересные места. Ну да ничего, со временем все станет ясно.
Информация, которую Ольшанскому удалось добыть по сестре Вацетиса на момент встречи с нами, была мизерной — имя и адрес. Однако это его особо не волновало: он сказал, что пока мы доберемся до места и проведем рекогносцировку, его помощники «пробьют» девушку по всем параметрам, и у нас будут все необходимые данные для начала работы.
— Рекогносцировку? Вы полагаете, что там может быть «наружка»?
— Да, полагаю, — кивнул Ольшанский. — Этот ваш Вацетис — интересный тип. Так что, это вовсе не обязательно, но вполне может быть и так, что в их дворе сейчас сидит парочка обалдуев, пьет дрянной кофе из термоса и решает кроссворды.
— Ага… То есть мы будем, как вчера: парик — плащ — клюка?
— Нет, мы будем, как сейчас: глаза — машина — колеса, — совершенно серьезно ответил Ольшанский. — Пока нет исчерпывающих данных, нет смысла что-либо предпринимать. Так что прокатимся по округе, осмотримся, нет ли каких заведений, перспективных в плане встречи в людном месте. Когда будет информация, попробуем выманить девушку из дому, потому что ломиться туда не стоит: при наличии «наружки» можно запросто засветиться, а нам это сейчас совсем не надо.
Добравшись до дома моего павшего сослуживца, мы объехали район и отметили несколько таких перспективных местечек: рынок, гипермаркет и кинотеатр. Более всего Ольшанскому приглянулся рынок — от дома Вацетисов к нему вела хорошо просматриваемая дорога, а на подступах было немало машин, что в значительной степени облегчало маскировку.
Не успели мы завершить круиз, помощники Ольшанского прислали ему на коммуникатор первичный массив данных по Инге Вацетис: аккаунты в сетях «Сокамерники», «В традиционной позе» и целом ряде тематических форумов, адреса электронной почты, «аську», а также круг общения. Инга вела активный сетевой образ жизни и даже с лучшей подружкой общалась преимущественно в соцсети, хотя та проживала в том же дворе и для личной встречи достаточно было преодолеть не более сотни метров.
— Ну что ж, начнем помаленьку, — Ольшанский протянул мне коммуникатор. — У тебя есть аккаунт в «Сокамерниках»?
— Обычно я в такие отстойные места не «хожу».
— Ну так самое время сходить. Регистрируйся и поболтай со своей подружкой…
Зарегившись под ником «Хорхе Гонсалес», я зашел в сеть «Сокамерников» и осмотрелся. Инга отсутствовала, но ее подружка вовсю трещала в чате сразу с десятком сетевых существ. Я отозвал ее в «приват» и далее действовал по указанию Ольшанского: сообщил, что Инге грозит опасность, за ней следят, звонить ей нельзя, поэтому нужно вытащить ее под благовидным предлогом из дому и прогуляться на рынок. Там к ней подойду я, импозантный, авантажный и весь из себя загадочный, короче, человек, которого она видела на допросе у следователя, и все расскажу.
— В овощном павильоне, возле испанских огурцов, — уточнил Ольшанский.
Я так и передал. Подружка проявила дикую отзывчивость и обещала немедля все устроить.
— Ну вот и замечательно, — обрадовался Ольшанский. — Поехали, выберем НП. Посмотрим, не увяжется ли кто за нашими девицами. Если не увяжется — пообщаемся, узнаем то, что доктор прописал.
— А если в том павильоне нет испанских огурцов?
— Да и черт с ними, — отмахнулся Ольшанский. — Главное, чтобы она зашла на рынок, а там разберемся…
* * *
Прокатившись вокруг рынка, мы наметили несколько удобных НП, встали в одном из них и принялись наблюдать за дорогой, по которой должны были подойти наши дамы. Пока суть да дело, Юра сбегал в книжный отдел и прикупил большой региональный атлас Московской области: если сегодня вечерком поедем на «прогулку», он нам пригодится.
Вскоре на обочине дороги возникли две фигуры. Ольшанский достал из бардачка бинокль — чуть больше театрального, но массивный и очень на вид симпатичный — и передал его мне.
Я посмотрел в бинокль и подтвердил: да, одна из девушек — Инга Вацетис.
— Которая? — уточнил Ольшанский, забирая у меня бинокль.
— Та, что слева.
Ольшанский посмотрел, передал бинокль коллегам сзади и сказал, чтобы на всякий случай запомнили — вдруг пригодится, а сам извлек из сумки фотоаппарат и сделал несколько снимков прямо через стекло.
Вскоре девчата проследовали мимо нас и вошли на рынок через центральный вход. И тут же выяснилось, что за ними таки увязались — но отнюдь не «наружка», а парочка юных оболтусов.
— О це шо за чайники? — удивился Юра.
Определение было вполне объективным. Я и сам не спец, но даже на мой взгляд юноши вели себя идиотски: постоянно озирались, останавливались, вытягивая шеи и всматриваясь вдаль, а также выписывали некие хитрые петли и из-за этого двигались рывками вместо того, чтобы спокойно идти на удалении в одном темпе. А вид у парней был такой, словно их только что кто-то шарахнул из-за угла мешком. Иными словами, даже на мой непросвещенный взгляд, они были напуганы и несколько неадекватны.
— Да, занимательное явление, — Ольшанский на всякий случай сфотографировал и оболтусов. — Алекс, ты их знаешь?
— Впервые вижу.
Немного выждав, оболтусы также зашли на рынок через центральный вход. И тотчас же на дороге, с той стороны, откуда пришли девушки, возникли два внедорожника. Подъехав ко входу, внедорожники выпустили троих крепких парней и неспешно поехали вокруг рынка.
— Клоунада! — фыркнул Ольшанский, фотографируя и эту партию.
— Наружка? — уточнил я.
— Нет, это опера, — уверенно заключил Ольшанский. — «Топчут» за пацанами, вполне возможно, будут брать. Давайте так: мы с Юрой пойдем прогуляемся, а вы оставайтесь здесь, следите за обстановкой. Если будут прибывать очередные партии «эскорта» — хе-хе, предупредите.
