Да понимаю, не дурак. Типа того, мы здесь элементарно квасили и всё это сотворили по пьяни. На самом деле я этим не страдаю, не подумайте плохого, просто для снятия стресса употребил дома немного водки, всего лишь два по сто. Я же не знал, что коллеги устроят мне допрос по форме, ехал сюда с чистым сердцем и слегка подшофе.
В общем, сами видите, получилось какое-то дикое и досадное недоразумение: сейчас буквально всё, что бы ни происходило вокруг меня, всё это можно было обернуть против меня.
К этому моменту эксперты, судя по всему, соскребли пару резервных батальонов мелких Алексов с подоконника, и один из них (эксперт, а не батальон) радостно сообщил Ольшанскому:
— Есть внятное семя!
— Ххэ! — глумливо хрюкнул Юра. — Сеятель ты наш…
Ну хоть одна хорошая новость: «внятное» — это, согласитесь, как минимум неплохо звучит.
Вволю поиздевавшись надо мной, коллеги, надо отдать им должное, сочли необходимым рассмотреть и реальные версии случившегося.
— Так… А теперь на минуту забудем обо всех подозрениях и странностях этого происшествия и предположим, что поручик выложил нам только правду и ничего, кроме правды, — предложил доктор.
— Тогда это плохая правда, — покачал головой Ольшанский. — В смысле, плохая для нас. Потому что сразу напрашивается единственный мотив в трёх равновероятных версиях… и все версии для нас примерно одинаково нехороши…
Ольшанский озвучил эти версии: месть клана, месть отдельно взятого генерала Коврова (вернее, бывшего генерала, это он по привычке так его назвал) и месть генерала при поддержке клана.
Если не знать сути, то с первого взгляда звучит не совсем понятно, поэтому я в двух словах расшифрую — для тех, кто всё подряд пропустил и начал знакомство с нами сразу с дела № 3.
За недолгое время существования нашего подразделения мы успели порядком испортить жизнь некоторому количеству сильных и влиятельных людей. Кое-кого из этих людей наша деятельность в буквальном смысле выкинула из жизни и лишила очень многих привычных величин: неправедно нажитого богатства, положения в обществе и высоких постов.
У генерала Коврова и его клана есть все основания для мести, но… до недавних пор им было, скажем так, немного не до нас. После некоторых событий останки клана были по горло заняты элементарным выживанием и яростной борьбой за жизнь (и это не метафора) под натиском «соседей», которые радостно кинулись рвать на части «хозяйство» ослабевших собратьев, а генерал Ковров, де-факто вождь клана, подло всех бросил и удрал с деньгами «за бугор».
Иначе говоря, опираясь на элементарное знание законов кланового взаимососуществования в нашей стране, нам можно было особо не опасаться: в конечном итоге всех представителей поверженного клана рано или поздно съедят (даже и не знаю, ставить ли кавычки — такой процесс, что однозначно и не скажешь…), а Игорь Викторович Ковров, ежели он не отмороженный на всю голову и не пламенный Капитан Америка, по логике, не должен теперь приближаться к родной стране на пушечный выстрел как минимум в ближайшие пару десятков лет.
Так что если одна из озвученных Ольшанским версий верна, значит, случилось нечто из ряда вон, произошли некие скрытые катаклизмы, и у наших старых недругов появилась возможность всё бросить и предметно заняться нами. Поэтому сейчас не особенно важно, кто именно этим занимается: останки клана, Ковров лично либо последний при поддержке первых.
Важно, что они этим вообще занимаются.
Интересно, что же у них там такого произошло…
— Что ж, если это так… будем начеку, — пожал плечами доктор. — Не думаю, что это Игорь Викторович, — на сумасшедшего он не похож… Хм… Хотя…
— Что? — живо заинтересовался Ольшанский.
— Нет-нет, ничего, это я так… В порядке убывающих приоритетов… В общем, скорее всего, это резвится кто-то из недобитков, надо будет всё бросить и как следует провентилировать этот вопрос. А то ведь раз на раз не приходится. В следующий раз не окажется рядом способной дивчины, и нашего лейтенанта опять заберут в полон.
— Не вопрос, займёмся, — кивнул Ольшанский. — Завтра с утра пораньше и начну. А ты пообщайся со своей «элитой», может, кто-то что-то слышал.
— Обязательно.
— Так вы полагаете, что они хотели схватить именно меня? — уязвлённо уточнил я. — Может быть, это была случайность… совпадение… ну, я не знаю, что там ещё… Откуда вообще такая уверенность?
— Да ниоткуда, — успокоил меня доктор, задумчиво протирая платком свои очки. — Может быть, и случайность, так что… м-гм… не принимайте близко к сердцу, поручик. Это я просто по аналогии: разок они уже так делали… гхм…
Да, разок меня уже умыкали для сдаивания полезной информации. И выбрали по принципу слабого звена — я наименее проблемный для изъятия объект, если сравнивать с остальными членами команды. Так что хоть это и очень странно, но месседж «поддержка-ободрение» у доктора получился с обратным эффектом. Если расшифровать по-народному, выходит примерно так: «Алекс, ты самый слабый член команды — за пару месяцев мало что изменилось, поэтому враги пошли по проторенному пути и опять хотели тебя утащить — как вечнозелёное чмо». Аминь.
А странен этот неполучившийся месседж потому, что доктор у нас признанный мастер своего дела. И если он допускает такой вопиющий промах, значит, всё очень нехорошо: доктор погружен в себя и сейчас лихорадочно решает какую-то непростую дилемму.
— Доктор, скажите положа руку на сердце… А что было бы для вас предпочтительнее… Чтобы я кого-то по пьяни замочил и потом утопил или чтобы мои слова оказались правдой и только правдой?
— Хм… некорректный вопрос, поручик. — Доктор рассеянно хмыкнул и пожал плечами. — Я бы предпочёл, чтобы всего этого не было вообще…
— Алекс, если ты накосячил по пьяни, мы тебя по-любому прикроем, — доверительно подмигнул мне Ольшанский. — Поэтому я и требую от тебя правды и деталей. Знаешь, как бывает в таких случаях: чем быстрее всё сделать, тем лучше… А если всё было так, как ты сказал… Гхм…
— То что?
— Тогда нам всем… эмм… В общем, это очень нехорошо. Понимаешь?
— Ну, в принципе… Однако нам ведь не привыкать, верно?
— Да-да, я в курсе, ты уже бывал на «нелегале», но… Понимаешь, это не игра в прятки с Системой, которая ищет тебя, чтобы упрятать на семь-десять лет с перспективой УДО. Это… Это реальный огонь на поражение, без права апелляции и без всяких глупостей, типа предупредительных выстрелов в воздух и добровольной сдачи, ибо последняя означает смерть в чистом виде…
— Кстати, насчёт огня на поражение. — Доктор вдруг обернулся к лениво щурившемуся на лампочку Стёпе. — Стёпа, нет желания озвучить свои мысли?
— А я ничего и не говорил, — пожал плечами Стёпа.
— Ну так самое время сказать! Давай я обозначу направление. Скажи нам, что бы ты делал, если бы получил задачу… ликвидировать всю команду? Расскажи нам самый простой и эффективный в этих условиях вариант.
