Преамбула ночному человечку очень понравилась. Глаза его восторженно горели, как инфракрасные датчики тоннельных пулеметов. Вот это приключение, вот это действительно работа! С полным основанием можно сказать, что главное задание всей жизни.
— Ну, и на этот раз ты получишь за свой труд совсем другие деньги, — присовокупил Ковров. — Такие деньги, что до конца жизни можно будет не работать.
— Ой нет, вот этого как раз не хотелось бы, — отказался Носферату. — В смысле, оплата, конечно, пусть будет, и не важно какая. Знаю, что вы меня не обидете… Но насчёт «не работать до конца жизни» я не согласен. Это что за жизнь такая будет? Надеюсь, еще не раз придется потрудится под вашим руководством, вы у нас ещё молодой, активный…
— Правильно надеешься, — расчувствовавшись, подмигнул Ковров. — Если у нас здесь всё получится как задумано, открываются такие перспективы… Гхм-кхм… В общем, такие проекты можно будет заложить, что просто дух захватывает, причём уже на мировом уровне.
— На мировом, в смысле за бугром? — нарушая традицию, полюбопытствовал коротыш. — Типа, устроить революцию в одной из стран Ближнего Востока и возглавить теневое правительство?
Ковров пытливо уставился на Носферату: то ли пошутил так неловко, то ли в самом деле думает с ним в унисон… Но попал почти в точку.
Да, примерно такие планы и были, только чуть помасштабнее. С такими деньгами открываются самые широкие перспективы и возможности… И не только на Ближнем Востоке.
— Нет, это я так… — Ночной человек смутился под пристальным взглядом Хозяина. — Просто подумал… Гхм… Интересно было бы прокатиться куда-нибудь, давненько из страны не выезжал.
— Прокатишься, — твердо пообещал генерал. — И не раз. Но вначале надо здесь поработать. Причём поработать мастерски, с полной отдачей.
— Сделаем всё, что надо, — кивнул Носферату. — Вы же знаете, для вас я в лепешку расшибусь. С чего начнём?
— С «Бункера». Вернее, с отключения «бункерных» мозгов…
Не будем наделять Коврова сверхъестественными возможностями: про «Бункер» он знал отнюдь не всё, но того объёма информации, которым владел генерал, было вполне достаточно для определения причин патологического успеха этого странного подразделения.
Основу этого успеха составлял поистине уникальный тандем «доктор Семён — следователь Ольшанский», все остальные там, по мнению генерала, могли быть какими угодно хорошими специалистами, но по большому счёту играли роли обычных исполнителей и ничего не решали.
Функции составляющих тандема были условно поделены на добывающую и обрабатывающую: Ольшанский мастерски добывал информацию, доктор Семён ещё более мастерски обрабатывал, в итоге получался такой убойный дуэт, каким не могло похвастать ни одно, даже самое могущественное ведомство.
Иными словами, эти двое де-факто являлись мозгом подразделения.
Так вот, генерал собирался воспользоваться «Бункером». А для этого нужно было сначала отключить мозг подразделения. В противном случае этот мозг всё быстренько просчитает и план сорвется.
Для того чтобы отключить мозг (привести тандем в нерабочее состояние), его не обязательно убивать. Достаточно вывести из строя одну половину.
По этому поводу у генерала была задумка, основанная на старых запасах, которую он без обиняков изложил ночному человеку.
Не будем перегружать повествование подробным изложением всех коллизий, скажем только, что речь шла о камерах.
Пару месяцев назад Носферату по заданию генерала побывал в квартире Ольшанского и в числе прочего умыкнул оттуда скрыто установленные камеры наблюдения.
Задумка состояла в том, чтобы раздобыть точно такие же камеры, найти похожую квартиру и произвести там запись одной забавной инсценировки. После чего эта запись будет доставлена Ольшанскому через заслуживающий доверия источник под соусом вполне рабочей легенды — это для мастера оперативных комбинаций Коврова было проще пареной репы.
Эта запись, по мнению Коврова, должна не только напрочь вырубить гениального сыщика из оперативной обстановки, но и дать старт собственно всей большой операции: потому что Ольшанский всё бросит, очертя голову помчится искать первоисточник и потащит за собой свою дружную команду.
Когда Игорь Викторович, ухмыляясь, довел суть инсценировки, Носферату утратил дар речи и застыл без движения, словно его парализовало от ужаса.
Ковров прекрасно знал ночного человека (в свое время он его воспитал и вывел в люди), так что отреагировал мгновенно и безошибочно сделал выводы:
— Погоди-ка… Уж не хочешь ли ты сказать, мелкий негодяй… что ты в самом деле втихаря вздрючил девицу Ольшанского, пока они оба были в отключке?
Носферату молчал.
— И… всё это безобразие записалось на камеру, что была в спальне?
Носферату молчал и боялся даже шелохнуться.
— И… ты не уничтожил эту камеру, как было приказано, а сохранил и теперь регулярно передёргиваешь на ту запись?
Носферату задушенно всхлипнул и закрыл лицо руками.
В бытность свою действующим генералом Ковров не задумываясь пристрелил бы мерзавца за такой забавный фокус. За отклонение от задания, потому что это всегда чревато самыми непредсказуемыми последствиями, вплоть до провала операции.
— Если ты соврешь, я убью тебя, — со зловещим спокойствием предупредил Ковров. — Правду и только правду, и будешь жить.
— Да, — хрипло ответил Носферату.
— Что — «да»? Камера у тебя?
— Да.
— И на ней запись твоих вольных упражнений с девицей Ольшанского?
— Да.
— А Ольшанский в кадр попал?
— Да.
— Бинго!!!
— Мм… Не понял? — Такого возгласа Носферату не слышал от генерала никогда в жизни. — В каком плане?
— Во всех мыслимых планах, малыш! — Голос Коврова вибрировал от радостного возбуждения. — Давай сразу определимся: если ты ещё раз отклонишься от задания, я убью тебя. Это понятно?
— Так точно!
— А сейчас слушай внимательно. Эта запись — самое ценное, что у нас есть на данный момент. Это стопроцентная «тру», «натуралка», Ольшанский — мастер, он мгновенно это поймёт и из кожи вон вывернется, чтобы найти первоисточник! И не надо никаких инсценировок, не надо сомнительных записей… в общем, давай: бегом за камерой и назад ко мне! И береги её как зеницу ока.
— Есть!
— Так, тебе охрану дать?
— Шутите?
— Шучу, шучу… Но камеру в самом деле береги как зеницу ока. Если потеряешь или испортишь — не прощу. Вопросы есть?
— Никак нет.
— Давай за камерой, остальное обговорим позже. Всё — исчез.
И ночной человек в самом деле исчез: отошел от костра на пять шагов и растворился во тьме.
