Ева категорически не приемлет такие понятия, как «лирика», «нежные чувства», «томление» и… гхм… (я краснею) «традиционная поза». Эти понятия, так же как и медленная езда, вызывают у неё припадок сплина. Для того чтобы склонить Еву к совместному блуду, её нужно погрузить в состояние бешеного драйва и экспрессии, или проще говоря: как следует завести. Думаю, не ошибусь, если скажу, что в этом плане для неё эталоном будет страстное соитие с пилотом штурмовика, падающего в затяжном пике, выход из которого не гарантирован даже фифти-фифти. Да, я в курсе, что некоторые статс-дамы, тяжко страдающие от сытого благополучия, не прочь иногда «взбрыкнуть» в неожиданном ракурсе, но… Беда в том, что для Евы вот это «взбрыкнуть» — норма, по-другому она просто не умеет.
Должен заметить, что я от этого не в восторге: для меня, обычного парня, не склонного к «мачизму», это очень неудобно и обременительно. Не стану в деталях расписывать причины этой неудоби — сейчас сами всё увидите, а предварительно могу только пожаловаться: для того чтобы заработать вроде бы гарантированные природой-матерью пару сотен фрикций, приходится буквально из кожи вон лезть и разыгрывать целые спектакли.
Однако тут есть одно «но», или другая сторона медали.
Борющаяся со сплином Ева — сама по себе чудодейственное лекарство от сплина. Её заразительная страсть действует подобно смертоносному укусу чёрной мамбы: быстро, четко, наверняка — ррраз! — и ты уже на взводе, весь переполнен эмоциями, искришься от кипящей в тебе энергии и готов на любые сумасшедшие поступки.
И вот эти идиотские спектакли, в которых ты поначалу участвуешь с неохотой и потугами, — они надолго остаются в памяти, как редкие разноцветные картинки среди размеренных серых будней и плавного течения скучной и, в общем-то, никчемной жизни…
* * *
Обследование южной стены было недолгим и, как вы наверняка уже догадались, безрезультатным. Еву, однако, это нисколько не обескуражило: она не стала повторять наши ошибки и обыскивать все подряд помещения бункера по выбывающей сетке, а прямиком потащила меня к колодцу.
— Значит, туда можно попасть через сифон? — Глядя в черный провал колодца, Ева возбужденно прядала ноздрями.
Я стоял рядом, прижавшись к ней бедром и жадно принюхивался. Евина помада пахла спелой вишней. Обожаю этот аромат!
— Ух ты, моя вишенка…
— Но-но — руки! Сначала дело, потом эмоции. Так что, в тоннель можно попасть через сифон?
— Это всего лишь предположение. Вполне может быть и так, что там вообще ничего нет.
— А почему тогда на плане есть?
— Ну… Эмм… Это сложный вопрос. На него не смогли ответить лучшие специалисты.
— Ну так это легко проверить. — Ева зазывно кивнула в колодец. — Прыгнем?
— Специалисты говорят, что там может быть решетка, — осторожно заметил я.
— Х…еалисты! — Ева презрительно фыркнула. — Подумаешь — решетка! Нырнем, посмотрим. Если есть, вернемся. Если нет, пронырнем в тоннель. Ну и какие проблемы? Ты что, плавать не умеешь?
— Да нет, умею, но…
— А! Утонуть боишься? Не бойся, со мной не утонешь, я тебя вытащу.
Да, с Евой вряд ли утонешь: помимо всего прочего, она плавает, как дельфин, обожает дайвинг и может часами торчать на глубине. Но дело в том, что мне не хочется лезть в этот колодец в принципе: если заметили, никто из наших не полез, даже на всю голову отмороженный человек Юра.
— Если там решетка и у нас не получится пронырнуть на ту сторону… кто нас вытащит? Не думаю, что нам удастся выбраться по цепи — это нереально.
— Ну хорошо, хочешь, я прыгну одна. Если решетка — ты меня потом вытащишь на ведерке.
— Ты думаешь, у меня получится? Посмотри на это «ведерко». Миледи, я вам открою профессиональный секрет: это бадья. Ба-дь-я, понятно? Ты попробуй её подними! А плюс еще тебя сверху посадить: тут и тяжелоатлет вряд ли справится. У тебя есть друзья-тяжелоатлеты?
— У меня всякие есть, но где их сейчас выдергивать? — Ева разочарованно шмыгнула носом. — И чего ж ты сразу не сказал? Я бы акваланг привезла и аппарат для сварки под водой — и по х… нам эта решетка…
Даже и не сомневаюсь: она непременно привезла бы всё что надо и разнесла бы вдребезги колодец, чтобы только забраться в этот гипотетический тоннель, в котором наверняка ничего нет, кроме пары жаб.
— Просто не думал, что вопрос встанет именно так…
— Ну, как видишь, он встал. — Ева опустила взор в район моего гульфика и двусмысленно хмыкнула. — Ладно, хватит уже прелюдий: давай делом займёмся.
— Вот это очень правильная мыс…
— Но-но, лейтенант, уберите свои потные ручонки. Сначала декорации подготовим.
— Декорации?
— Да. Я там у вас видела кое-что, пошли покажу…
* * *
В кладовке Ева схватила два рабочих комбинезона и тотчас же принялась потрошить их своим боевым ножом. Комбинезоны были совсем новые — Юра приволок откуда-то пару дней назад, но возражать я не посмел: когда Ева с такой беспощадной целеустремленностью чем-то занимается, ей лучше не мешать.
Да, пара слов про боевой нож.
Ева постоянно таскает с собой устрашающего вида боевой нож (марки меняются, сейчас это «Кайман»).
Безусловно, она могла бы, как все нормальные люди, носить травматическое оружие, а при её специальных возможностях с лёгкостью выправить разрешение и на боевой «огнестрел». Подозреваю, впрочем, что при большом желании наша амазонка могла бы выправить и лицензию на танк или даже персональный бронепоезд (это не шутка), но… в плане повседневных аксессуаров Ева предпочитает ножи. Она, конечно, не мастер ножевого боя, но с клинковым оружием обращаться умеет не хуже многих мужчин, мнящих себя искусными поножовщиками.
Мелкие ножики Ева не признает, гражданские варианты отметает, ей нравятся именно боевые ножи. Таскает она их, как и все прочие дамские погремушки, в сумочке, а если нет необходимости в скрытом ношении (Ева частенько ездит на сафари и аналогичные увеселительные мероприятия), то просто в ножнах на поясе. Так что если вам как-нибудь доведется встретить Еву, держащую ручонку в сумке, и при этом она безо всякой мотивации будет смотреть на вас затуманенным взором и загадочно улыбаться, не принимайте это на свой счёт. Вполне возможно, что она всего лишь наслаждается ощущениями, получаемыми от поглаживания рукояти боевого ножа.
Изуродовав комбинезоны, Ева дала один мне, а во второй облачилась сама. Процесс облачения был весьма увлекательным, а результат превзошел самые смелые ожидания: Евин комбез превратился в лохматое кружево, а мой стал шортами на помочах, которые (шорты, а не помочи) едва ли до половины прикрывали ягодицы.
Пока мы переодевались, я в очередной раз получил по рукам и, спохватившись, уточнил:
— И что это у нас будет?
— Зоя Космодемьянская, — обворожительно улыбаясь, сообщила Ева.
